12. Таковы движения помыслов на этих трех уровнях и знание этих движений.
13. Итак, кто телесен в знании своем, тому невозможно быть превыше страха смерти в помыслах своих, но постоянно ужасается он при воспоминании о ней. Будучи телесным, он и думает о телесном, а потому живет в нем постоянно и сомнение в воскресении.
14. В душевном <человеке> живет [985] страх. Не думает он об <относящемся> к телу — о смерти его, о скорби его, о благах его, о злостраданиях его, — но легко принимает он это ради грядущих <благ>. Ибо поистине он разумен; впрочем, обладает он только <тем, что относится> к душе, то есть непрестанной мыслью [986] о воскресении из мертвых. [987]
15. Духовному же <человеку> ничто из этого <не свойственно>, но пребывает он в знании и в радости божественной, ибо сделался он сыном <Божиим> и причастником тайны Божией.
16. Из этого понимает человек меру знания своего и подвижничества своего, <а именно> из тех движений, которые возникают в нем постоянно, пока пребывает он в подвигах своих и в знании своем <в течение> краткого срока земной жизни своей. [988]
17. Ибо бывает также, что <человек> в подвигах своих и в знании своем оставил телесность, но еще не достиг душевного <уровня>, [989] который есть совершенное покаяние и совершенство страха Божия. Тогда с обеих сторон возникают в нем помыслы.
18. Ибо весьма малочисленны те, кто удостоился полноты душевного <уровня>. [990] Это — вершина [991] покаяния. Это образ жизни, которым обладает кафолическая Матерь наша. [992]
19. Бывает, опять же, что усовершенствовался <человек> в душевном <делании>, [993] но еще не вошел в духовный образ жизни, и лишь немногое <из последнего> начало пробуждаться в нем. Пока во всем подвижничестве своем он еще на душевном <уровне>, иногда случается, что некие духовные движения время от времени возникают в нем неразличимо, и начинает он ощущать в душе своей радость и сокровенное утешение: подобно некоей вспыхивающей молнии, если уместно такое сравнение, некие таинственные прозрения возникают и возбуждаются в разуме его. И тотчас сердце его взрывается радостью. Даже если это скрывается и отнимается от него, ясно, что разум его <остается> исполненным надежды.
20. Знаю человека по соседству, [994] который <ощущает> вкус этих вспышек молний. Но, хотя таинственное прозрение мгновенно проносится через разум его и удаляется, тем не менее вспышка радости от <этого прозрения> и вкус его длятся долго, и тишина, происходящая от этого, спустя долгое время после того, как это уходит, бывает разлита в мышлении его; также и состояние тела и членов тела становится мирным, и <ощущают они> великое отдохновение; а радость наслаждения этим чудом отмечена в высший момент на мысленных устах его. [995] При таких <переживаниях> недолго <требуется человеку>, чтобы презреть временный мир, а утешению надежды на грядущее — чтобы прийти к утомившемуся страннику. [996] Это служит для него указанием, чтобы он не свернул на путь страстной жизни, [997] ибо с этих пор нет у него другой надежды, кроме этой.
21. Много кораблей сбилось с пути в этом океане. Хотя ушами они [998] слышат и устами читают, [999] силы знания этой надежды не коснулись [1000] они даже кончиком мизинца. По этой причине, несмотря на тяжкие и трудоемкие труды [1001] кормчих своих и <несмотря на> восхитительное знание свое, [1002] не могут они в намерении своем презреть мир сей, что означает умерщвление человеком сердца [1003] посредством смирения и самозабвения. [1004]
22. Не следует нам воображать, будто в той малой частице, о которой мы говорили, и заключается дар Господа нашего. Ибо есть, опять же, такие <люди>, которые не только таким молниеподобным образом вкушают от истинных тайн, [1005] но на тверди сердца их само Солнце правды [1006] взошло в сиянии [1007] лучей своих. «В чистом сердце запечатлелось новое небо, явление которого есть свет, и место которого — духовно». [1008]
987
Букв. «о вещах воскресения их мертвых», т. е. о том, что относится к воскресению из мертвых.
996
Букв, «к страннику в утомлении его». Сир. aksenaya является эквивалентом греч. xenos («странник»): в контексте аскетической письменности термин означает человека, сделавшегося чуждым миру («странным» для мира), т. е. отрекшегося от мира.
998
Т.е. корабли, под которыми в данном случае подразумеваются люди. Характерный пример параллельного использования двух различных образных рядов: 1) корабли, океан, кормчий; 2) уши, уста, вкушение.
999
Выражение «устами читают» отражает распространенную в древности практику чтения вслух. Читать про себя («глазами») было не принято даже наедине с собой.