2. Среднюю степень составляют те, которые допускаются к зрению, а также по мере приемлемости к причастию во всей чистоте некоторых святынь и вверяются уже иереям, дабы от них получать просвещение себе. И, мне кажется, очень понятно, что те, которые очищены от всякой нечистоты, чуждой святыни, и во всесовершенной чистоте стяжали непоколебимую твердость духа, уже священнодейственно возводятся в состояние и право взирать на божественнейшие символы и по достоинству делаются причастниками их, через это зрение и причастие преисполняются всякой духовной радости и возводительной их силой окрыляются по мере приемлемости в божественном желании получить ведение их. Итак, под этой степенью я разумею весь верный народ, так как он воспринят при посредстве всякого рода очищений и, сколько ему дозволено, удостоен священного зрения и причастия светоносных тайнодействий.
3. Высшую же степень между всеми возводимыми к совершенству составляет священный чин монахов, с одной стороны, воспринявший всецелое очищение всей силой души и во всесовершенном отречении от дел собственной воли, а с другой — допущенный к зрению всех священнодействий, какие только доступны ему в мысленном созерца нии и причастии. Они (монахи) вверяются совершительным силам самих иерархов и при помощи их богомудрых просветительных на ставлений и иерархических преданий изучают виденные ими над со бою священносовершения священных тайнодействий и от священного ведения их возводятся по мере сил к высшему совершенству. Поэто му–то богоносные наставники наши и почтили их священными наиме нованиями, называя их одни ферапевтами, другие монахами по их чис тому служению иработанию Господеви, и по их нераздельной и еди новидной жизни, которая объединяет их в благочестивом отвержении разделительных попечений и дел житейских и возводит к богоподоб ному единству и боголюбезному совершенству. Потому–то и священ ное законоположение даровало им совершительную благодать и удос тоило их некоторого рода посвятительного молитвословия не иерар шеского исключительно, которое неотменно совершается только над одними священноелужебными чинами, но священноелужительского, священносовершаемого и преподобными иереями в священноначаль ственном тайнодействий второстепенного достоинства.
II. Тайнодействие монашеского посвящения
Иерей стоит пред Божиим жертвенником, священнословствуя мона шеское молитвословие. А посвящаемый стоит позади иерея, не прекло няя ни обоих коленей вместе, ни одного какого–нибудь из них и не имея на главе своей богопреданного слова Божия, но просто только предстоя иерею, который священнословит над ним таинственное молитвословие. По совершении же этого молитвословия иерей, приблизившись к посвя щаемому, во–первых спрашивает его, отрицается ли он от всякого разде лительного не только образа жизни, но и помысла; потом описывает ему жизнь совершеннейшую, внушая, что он должен стать выше среднего состояния в добродетельной жизни. Когда посвящаемый свободно ис поведует все это, иерей, запечатлев крестовидным знамением, постригает его, возглашая Троицу всеблаженного Божества, и по совлечении всех прежних одежд облекает его в одежду другую и вместе с другими мужа ми, которые при этом присутствуют, дав ему лобзание, делает его причаст ником богоначальных таинств.
III. Созерцательная сторона
1. Что монах при посвящении не преклоняет ни одного колена и не имеет на голове своей богопреданного слова Божия, а просто предстоит иерею, священнословящему молитвословие, это означает, что чин монашеский не есть чин, руководственный для других, а сам по себе пребывает в уединенном и священном состоянии, следует за священнослужебными чинами и через них, как ближайший к ним, возводится в благопослушании к божественному ведению доступ ных ему святынь.
2. Отречение от всех разделительных не только дел жизни, но и помыслов выражает совершенство монашеского любомудрия, обнаруживающегося в ведении единотворных заповедей. Ибо это любомудрие, как я сказал, есть принадлежность не средней степени возводимых к совершенству, а самой высшей. Поэтому многое такое, что в среднем чине могут делать, не подвергаясь осуждению, решительно воспрещается уединенным монахам, так как они должны иметь одно стремление к единому, возводиться к священному единству и по возможности уподобляться жизни священнослужебных чинов, с которыми во многом имеют сродство и находятся в большей близости, чем другие чины возводимых к совершенству.