Щедро прольет дары, и Нептун, охранитель Тарента.
30 Грех совершить ни во что ты не ставишь?
Может ведь это и детям твоим повредить неповинным;
Суд по заслугам с возмездием строгим
Ждет и тебя: не пребудут мольбы мои без отмщенья,
Жертвы тебя не спасут никакие.
Пусть ты спешишь, — недолга надо мною задержка: три горсти
Брось на могилу мою, — и в дорогу!
29 К Икцию[61]
Мой Икций, ты ль счастливой Аравии
Сокровищ жаждешь, страшной войной грозишь
Царям непокоренной Савы[62],
Цепи куешь для мидян ужасных?
Какая дева-иноплеменница,
Когда в бою падет ее суженый,
Тебе послужит? Что за отрок
Чашником будет твоим кудрявым
Из дальних серов, стрелы привыкнувший
10 Метать из лука царского? Можно ли
Сказать, что Тибр не возвратится,
Реки не хлынут к истокам горным,
Коль ты, скупивший книги Панэтия[63]
И вместе с ними мудрость Сократову,
Нам посулив благое, хочешь
Их обменять на испанский панцирь?
30 К Венере[64]
О царица Книда, царица Пафа[65],
Снизойди, Венера, в волнах курений
С Кипра в светлый дом молодой Гликеры,
Вняв ее зову.
Пусть с тобой спешат и твой мальчик пылкий,
Грации в своих вольных тканях, нимфы,
Без тебя тоской повитая Геба,
С ней и Меркурий.
31 К Аполлону[66]
О чем ты молишь Феба в святилище,
Поэт, из чаши струи прозрачные
Вина лия? Не жатв сардинских —
Славных полей золотое бремя,
Не стад дородных знойной Калабрии,
Слоновой кости, злата индийского,
Не деревеньки, близ которой
Лирис[67] несет молчаливы воды.
Пусть те срезают гроздья каленские,
10 Кому фортуной дан благосклонный серп,
И пусть купец черпает кубком
Сирии вина, окончив куплю.
Богам любезный, воды Атлантики
Он за год трижды видит бестрепетно,
Меня ж питают здесь оливки,
Легкие мальвы, цикорий дикий.
Дай, сын Латоны, тем, что имею я,
Дышать и жить мне, тихую старость дай,
Оставь мне здравый толк и даруй
20 С милой кифарой не знать разлуки.
32 К лире[68]
Лира! Нас зовут. Коль в тени досуга
Мы могли напеть тот напев, который
Нас переживет — одари нас ныне
Песней латинской!
На тебе звенел гражданин лесбосский[69],
Грозный в дни войны: меж двумя боями,
Приведя корабль, изможденный бурей,
К брегу сырому,
Либера, и Муз, и Венеру пел он,
10 Мальчика, что с ней неразлучен вечно,
Черные глаза молодого Лика,
Темные кудри.
О, желанный гость на пирах бессмертных;
Лучшее из всех украшений Феба,
Исцелитель мук, я к тебе взываю,
Ладная лира!
33 К Альбию Тибуллу[70]
Альбий, ты не тужи, в сердце злопамятно
Грех Гликеры нося, в грустных элегиях
Не пеняй, что она младшего возрастом
Предпочла тебе ветрено.
Ликорида, чей лоб сужен изысканно,
К Киру страстью горит; Кир же Фолоею
Увлечен; но скорей, впрямь, сочетаются
Козы с волчьим отродием,
Чем Фолоя впадет в любодеяние.
10 Так Венере самой, видно, уж нравится,
Зло шутя, сопрягать тех, что не сходствуют
Ни душою, ни внешностью.
Вот и мне довелось быть, когда лучшая
Улыбалась любовь, скованным с Мирталой,
Что бурливей была моря вдоль выступов
И изгибов Калабрии.
34 К самому себе[71]
Богов поклонник редкий и ветреный,
Хотя безумной мудрости[72] следуя,
Блуждал я, ныне вспять направить
Я принужден свой челнок и прежних
Путей держаться. Ибо Диеспитер[73],
Обычно тучи молнией режущий,
Вдруг по безоблачному небу
Коней промчал с грохотаньем тяжким,
Что потрясает землю недвижную
10 И зыби рек, и Стикс, и ужасные
Врата Тенара, и Атланта
Крайний предел. Божеству подвластно
Высоким сделать низкое, славного
Низринуть сразу, выявить скрытое:
Судьба венец с тебя срывает.
Чтобы, ликуя, венчать другого.
вернуться
62
…
вернуться
70
Размер — II асклепиадова строфа.
вернуться
72