3. Если же через молитвы и жертвоприношения мы обретаем отпущение грехов, изменяемся и служим богам, то благодаря этим деяниям наша испорченность уходит, и мы опять вкушаем благость богов, так что, в том же смысле говорится, что Бог отвращается от злых, в каком — что Солнце прячется от лишенных зрения.
XV. 1. (κγ') Из вышеприведенных рассуждений подходим к решению вопроса о жертвоприношениях и иных почестях, воздаваемых богам. Ведь само Божество в них не нуждается, но они существуют для нашей собственной пользы.
2. Провидение богов распростерлось повсюду, нужно только приспособление, чтобы принять его, но всякое приспосабливание имеет место благодаря подражанию и подобию, а потому храм подражает небу, алтари — земле, изваяния — жизни (потому они и изображают живых существ), молитвы подражают умному, знаки [χαρακτήρες] — неизреченным горним силам, растения и камни — материи, жертвенные животные — неразумной жизни, которая в нас.
3. Ничем таким боги не наполняются (да и чем бы могли они наполниться?), мы же добиваемся общения с богами.
XVI. 1. (κδ'). Достойно, я полагаю, приложить краткие замечания о жертвах. Во-первых, поскольку всё мы имеем от богов, постольку справедливо преподносить подателям первины; первины богатств — через приношения по обету, тел — через срезание волос, жизни — через жертвоприношения. Более того, молитва без жертв — только слова, вместе же с жертвами — слова одушевленные, ибо слово наделяет жизнь силой, жизнь же одушевляет слово. К счастью, каждая вещь есть свойственное ей совершенство, а свойственное ей совершенство есть ее общение со своей причиной, потому мы молимся, чтобы быть нам в общении с богами.
2. Поскольку же первичная жизнь есть жизнь богов, то человеческая жизнь есть только эта вот жизнь [ζωή δε τις], и когда она желает быть связанной с той, возникает нужда в посреднике, ибо далеко удаленные друг от друга вещи не могут быть связаны непосредственно. Но посредник должен быть подобен общающимся, стало быть, посредником в общении между живыми должен быть живой. Потому люди и приносят в жертву живых существ — тех, которые счастливы ныне и были счастливы всегда в прошлом, и не просто, но каждому богу — ему подобающее, вместе с иными многими обрядами. Об этом достаточно.
XVII. 1. (κε') О космосе сказано, что боги его не уничтожат, теперь следует сказать о нетленности его природы. Все гибнущее гибнет или благодаря себе, или благодаря иному. Если космос должен погибнуть благодаря себе, то и огонь должен сам себя сжечь, и вода сама себя иссушить, если же должен погибнуть благодаря иному, то либо телу, либо бестелесному.
2. Но невозможно это для бестелесного, ибо бестелесное сохраняет тела — например, природа или душа, и ничто не гибнет благодаря тому, что по природе спасительно; если же космос должен погибнуть благодаря телу, то либо сущему, либо иному. Если это тело из сущих, то либо кругообращающиеся тела уничтожат движущиеся по прямой, либо движущиеся по прямой — кругообращающиеся.
3. Но движущиеся по кругу не имеют разрушительной природы — почему мы не видим ничего ими разрушенного? А те, что движутся по прямой, их не могут достичь — [иначе,] почему до сих пор не смогли? Но и движущиеся по прямой не могут уничтожить друг друга, ибо гибель одного есть рождение другого, а это не есть гибель, но изменение. Если же из-за других тел погибнет космос, то откуда они возьмутся, и где они сейчас? — Невозможно сказать.
4. И еще, все гибнущее гибнет или как эйдос, или как материя. Эйдос есть облик[990], материя — тело. Если гибнет эйдос, материя же пребывает, то мы видим иных возникающих, если же гибнет материя, то почему в течение стольких лет в ней не чувствуется нехватки?
5. Если вместо гибнущих возникают иные, то они возникают или из сущих, или из не-сущих; но, если из сущих, то сущие пребывают всегда и всегда есть материя, если же сущие гибнут, то не только космос, но всё, говорят, гибнет. Если же материя из не-сущих, то, во-первых, невозможно чему-либо быть из не-сущего, но если бы оно все-таки возникло, то, возможно, из не-сущих происходит бытие материи, и до тех пор, пока будет не-сущее, будет и материя, а не-сущее не уничтожится никогда.
6. Если говорят, что материя пребывает безвидной, то почему это не отчасти, но в целом относится к космосу? И затем, небытие тел уничтожает только их красоту.
7. И еще, все гибнущее или разрешается в то, из чего возникло, или исчезает в ничто. Но если что из чего возникло, в то и разрешается, то опять же, возникает иное — а почему оно возникло в начале? Если же сущие уходят в не-сущее, что препятствует претерпеть то же и Богу? Если этому препятствует Его мощь, то она спасает не только Его, [но и все вещи], а равно из не-сущих не возникает сущих, и сущие не исчезают в не-сущем.