15. Хотя и неразумным покажется утверждаемое [нами] и в особенности еретичествующим акиндинистам, но все же наиболее истинно то, что в более близких к Богу умных и осмысленных природах и в самом Боге энергия отличается от сущности больше, чем в более далеких [от Него] и совсем чуждых и инородных. Так как все сущее определяется, как учат богословы [258], этими тремя [началами], — сущностью, потенцией (силой) и энергией (ибо, по их мнению, не имеющее никакой потенции и энергии не существует и не есть нечто [259]), то в предметах неоду{С. 128}шевленных и лишенных чувствительности энергетическая потенция как бы сворачивается до [состояния] природы, будучи для них энергией охранительной и доставляющей им бытие только в качестве того, что они [уже] есть, и пребывание [в этом]. И даже если она и отличается в некоторых вещах [от сущности], как тепловая [энергия] от [самого] огня, то [все же она здесь] — одночастна, неразумна и лишена воли. На живых же существах неразумных и еще больше того, конечно, на разумных, дело [результат] потенции уже гораздо разительнее и более явно, ибо они проявляют потенцию и энергию не только в отношении себя, но и вовне, и не только для одного и того же, но и для противоположного, и вместе для многого и великого, пользуясь собственными телами в качестве органов и создавая при их помощи многие другие органы для собственных энергий. Так восходят одна к другой умные природы и, объятые (lhpta…) одним умом, будут обретены как гораздо более мощные, чем находящиеся на большом расстоянии позади них. И насколько близки они к Богу простотой своей сущности, настолько [близки они] и пестрым разнообразием своей энергии. По крайней мере, о них говорят благодатнейшие из латинских учителей [260], утверждая, что тела у них складываются (peripl£ttein) из всякой материи и идеи сообразно их желанию, когда они взирают на соответственные явления [в мире внешнем]. Бог же всяческих, блаженная природа, насколько изъят из всего, настолько прост и вместе пресуществен и не только много–могущ или велико–могущ, но и все–могущ, как «предержащий и вышедержащий в себе всякую силу» [261], по изречению славного Дионисия, и так как сила и энергия Его проникает во все. Бог имеет ее как вечно следующую за [Его] волей [262] и сопутствующую [ей], так что то и другое [потенция и энергия], несомненно, созерцается в [самой] сущности [Бога]. Таким образом, отличие энергии [от сущности] нисколько не наносит ущерба простоте сущности.
{С. 129} 16. На основании отрицательных суждений богословы [263] утверждают, что Бог, по сущности [своей], не есть ничто из сущего, превосходя все сущее. На основании же положительных суждений, о Боге учат как о Том, Кто по сущности [своей] есть все, будучи причиной всего. Значит, надо исследовать, каким образом это утверждается, при том, что домостроитель наш, будучи причиной дома, никак не мог бы быть назван домом, и что врач, будучи причиной здоровья, не мог бы быть назван здоровьем. Как совпадает в одном и том же [существе] и бытие ничем из сущего и бытие опять всем [сущим]? Ведь никогда не может быть ничего среднего между сущностью Бога и сущими, соответственно чему Бог именовался бы сущим как причина (а не по самой [своей] сущности). Чем оно может быть иным, кроме как энергией (которую даже если кто захочет назвать смыслом или идеей сущего, мы не будем возражать [264]), кроме как тем, что художник наш именуется не от [тварных] идей, [но как] имеющий собственное имя и смысл [своей] сущности и [содержащий в себе] самую идею искусства, выходящую и усовершаемую извне. Бог же, будучи и безымянен по сущности [Своей] и, по природе и от вечности предержа и превосходя в Себе Самом идеи сущего, именуется сообразно им (e«kÒtwj aÙt¦) и от них.
17. Достойно удивления безумие акиндинистов, которые, [слыша] о способностях (dun£meij) души, приразившихся к ней после греха от неразумной жизни через сплетение со страстной [способностью] тела (как говорят наши истинные философы, учители и богословы), — слыша об этих способностях и о том, что некоторые [265] говорят о частях души, в то время как они вплоть до сегодняшнего дня не слыхали, чтобы кто–нибудь называл ее сложной из них [этих частей] (тогда ведь поистине души неразумных живых существ и уж, конечно, еще больше души растительных животных и растений были бы более простыми, раз они наделены и меньшими способнос{С. 130}тями), — [в это самое время] полагают, что если о Боге говорится, что Он имеет много способностей [266], то Он становится сложным, — споря против самой силы вещей. Ведь сложения возможны и высказываются относительно не тех предметов, которые нематериальны и нетелесны, но относительно материи и идеи или двух природ, могущих быть субстанциями и сами по себе.
258
Хотя эти категории так или иначе использовались уже в античной философской традиции (см., напр.: Аристотель, Метафизика 8, 2, 1042b9—11), здесь подразумевается в первую очередь Дионисий Ареопагит, ср. О небесной иерархии 11, 2, PG 3, 284D: e«j tr…a diÇrhntai tù kat' aÙtoÝj Øperkosm…J lÒgJ p£ntej qe‹oi nÒej, e«j oÙs…an, ka… dÚnamin, kaˆ ™nšrgeian… [рус. пер.: СПб., 1997, с.107: «все небесные умы в соответствии с надмирным своим значением разделяются на три: на сущность, силу и действие (энергию)»; ср. О божественных именах 4, 1] — в непосредственной или опосредованной (через паламитские труды) цитации.
259
Ср., напр., с фразой из Синодика в Неделю Православия, составленного св. патр. Филофеем Коккиным: «только небытие не имеет энергии» (Против Варлаама и Акиндина, 2. Цит. по изд. Ф.Успенского. Одесса, 1893, с.31, ср.: Еп. Порфирий Успенский. Восток христианский. История Афона. Ч.III, отд.2, [вып.] 2. СПб., 1892, №45, с.781; рус. пер. А.Ф. Лосева в «Очерках античного символизма и мифологии». Новейшее изд. греч. текста: J.Gouillard. Le Synodikon de l’Orthodoxie. Édition et commentaire. — Travaux et Mémoires 2. P., 1967, p.81—91)
260
Очевидно, здесь, как и выше (примеч.15), имеется в виду Фома Аквинский, произведения которого (в том числе и «Сумма богословия») были переведены на греческий Димитрием Кидонисом. Ср.: Summa theol., p.1: qu.51, art.2; qu.55, art.2; p.2, sec.1, qu.50, art.6.
263
Первые две фразы этой главы резюмируют суть положительного (катафатического) и отрицательного (апофатического) богословия в соответствии с учением Дионисия Ареопагита.
264
Мы считаем, что переводчик не понял здесь значение oÙ dioisÒmeqa и исказил смысл фразы: «которую мы не станем отличать [от сущности], даже если кто захочет назвать ее смыслом или идеей сущего» (курсив мой. — А.Д.). Весь пафос трактата св. Марка как раз в обратном.
265
Давняя античная философская и святоотеческая традиция. В первую очередь здесь имеется в виду Аристотель и следовавший ему в «различении душ» св. Григорий Нисский (Об устроении человека, 8, PG 44, 145, рус. пер. В.М. Лурье, СПб., 1995, с.23 сл.).