Это трудный и долгий путь, путь сообразования Христу в оцерковлении, путь, сначала приносящий плоды неприметные. Но это единственный верный и возможный путь к преодолению греховной необходимости и совершенству, да и не только к нему, а и к «правильной» эмпирической жизни. Часто уже поздно думать о победе над грехом, когда грех искушает: он уже слишком силен. Надо думать о победе над ним загодя, готовиться к борьбе с ним, когда еще не слышно его приближения, и не с тем или этим грехом — ибо знаем ли мы, какой подкрадется первым? — а с греховностью, с возможностью всякого греха. Надо воспитывать себя, образовывать себя на малом и повседневном, и тогда устоишь в борьбе с большим и неожиданным. Тогда с удивлением найдешь в себе великую, накопленную на малом, силу благодати Божией. Часто поздно думать о том, как лучше поступить в данном случае, когда данный случай уже пред тобою и не дает тебе времени подумать, а действовать и действовать наилучшим образом ты должен. Надо заблаговременно готовиться ко всяким случаям, т. е. — ведь нельзя всего предвидеть — делать себя способным к наилучшему поступку в любых обстоятельствах. Все это и достигается оцерковлением. Только необходимо помнить, что грешный человек всегда грешит, и оцерковление не сделает его неспособным грешить на земле. Он может грешить более или менее и будет грешить тем менее, чем более и глубже он оцерковляется.
Все эти соображения, разумеется, одинаково применимы и к личности индивидуальной, и к личности соборной или симфонической, в частности, и к огосударствленному народу.
Таким образом, степень эмпирического совершенства человека, государства, мира, само, можно сказать, бытие их (параграф 15) зависит от степени их оцерковления, и Церковь оказывается «солью мира». Благочестиво думать, что несовершенное и грешное бытие существует только для того, чтобы преодолеть грех и усовершиться, и только потому, что оно преодолевает грех и усовершается. Иными словами, оно существует потому, что Христос его спас. Оттого–то Христос и есть свет миру. Оттого чрез Него все, что существует, и чрез Него сотворены века. Ибо, исповедуя Символ Веры, помним мы и о том, что «Слово Божие чудотворившее и Христос пострадавший не — другой и другой, но… тот же самый Господь наш Иисус Христос, Слово Бога, воплотившееся и вочеловечившееся» (5 Всел. Собор. Анафем, кан. 3).
20. Одним из величайших заблуждений является так называемое учение о непротивлении злу силою, обнаруживающее полное непонимание того, что такое совершенное и несовершенное бытие и каково их взаимоотношение. Это учение противоречит христианской истине прежде всего тем, что оно проповедует бездействие, христианство же призывает к действенной любви и считает бездействие великим грехом, не позволяя отказываться от выполнения предлежащих нам жизненных задач. Кроме того, непротивящийся злу на деле почти всегда противится ему именно силою, только не прямо и откровенно, а косвенно и лицемерно. Оставаясь жить в обществе и пользуясь его благами, он, конечно, соучаствует и в войнах, и в борьбе с преступностью, но наиболее безопасным и удобным для себя образом — сваливая опасность и неудобства на других. Если же сверх всего он еще предполагает, что его «пример» обратит других людей и что они таким «разумным» и легким способом победят мировое зло, он впадает в непомерную гордыню и являет пример крайнего непонимания мира. Не противиться злу силою имеет право лишь тот, кто сам страдает от этого зла: так ли, что оно на него направлено, или так, что его непротивление делает его жертвою. Но тут как раз и нет «непротивления», место которого заступает самопожертвование, как самое истинное и самое лучшее средство победы над злым миром (параграф 19).