О СОВЕРШЕНСТВЕ ДАМЫ ЛУИЗЫ ЛАБЕ[243]
Где злата для волос достал малыш Эрот,
Чтоб ослепляла ты сияньем идеала?
В каком саду он взял бутоны розы алой.
Чтоб цвет ланит манил и был желанным рот?
Задумчивость чела, снискавшая почет,
Лучистые глаза, твоей души зерцало.
Жемчуг зубов — все, все меня очаровало.
Сокровищ столько где сыскал проказник тот?
Но где Эрот нашел еще крючки и сети,
Чтобы поймать меня в силки, в капканы эти,
Когда ловлю твой смех и взгляда тайный зов?
Взял для тебя Эрот всю свежесть у Авроры,
У солнца — блеск лучей, у Геры — томность взора,
Все чары, чтоб пленять и смертных, и богов.
Перевод Ю. Денисова
О недруг мой прекрасный[245]!
С жестокостью всечасной
Улыбкой-западней
Ты разум ловишь мой,
Иль оплетешь словами,
Как тонкими сетями,
Иль, свой потупя взгляд,
Таишь в нем сладкий яд,
Иль легкостью движенья,
Небесной, без сомненья,
В мою сумеешь грудь
Ты жар любви вдохнуть.
О недруг мой прекрасный,
С жестокостью всечасной
В мою сумела грудь
Ты жар любви вдохнуть.
Ужели не смогу я
Просить лишь поцелуя,
Чтоб остудить ожог
В груди моей он смог?
О недруг мой прекрасный,
Жестокость так ужасна!
Но, если в этот раз
Я получу отказ
И сотни новых мук
Умножат мой недуг,
За это оскорбленье
Мой маленький Эрот
Рассердится, и вот
Из дамы непреклонной
Ты станешь вдруг влюбленной,
Как некогда и я
Влюбился вдруг в тебя.
И ты, о жертва мщенья,
Узнаешь, без сомненья,
Возможно ль отказать
Уставшему страдать.
И если поцелую
Малютку дорогую,
Когда одержит страсть
Над черствым сердцем власть,
То ты, став жертвой мщенья,
Узнаешь, без сомненья,
Какая благодать
Любимых целовать!
Перевод Э. Шапиро
В плену скорбей стрелою Купидона
Я тайно ранен, болью обожжен.
Но я глушил в себе мольбы и стоны,
Охвачен страстью и надежд лишен.
Виновник этой муки Купидон
Меня ободрил, и сказал мне он,
Чтоб не скрывал я жар любви своей.
С тех пор я больше не молчал о ней
В плену скорбей.
Теперь я стал в речах своих смелей.
Из страха, что отвергнут буду ей,
Я дерзко изменил свой прежний тон
И стал молить спасти меня скорей
За то, что был страданьем иссушен,
Поскольку не хочу я быть смешон
В плену скорбей.
И слышу голос ласковый богини,
Той, что дороже мне моей души.
"Забыв ее, лишусь я благостыни, —
Сказал себе, — лишь ей одной дыши,
Ведь от нее ты получил отныне
Честь, разум, чувство, сердце, жар души
В плену скорбей!"
Перевод Э. Шапиро
ОДА В ЧЕСТЬ ДАМЫ ЛУИЗЫ ЛАБЕ К ЛЮБЕЗНОМУ ЕЕ СЕНЬОРУ[247]
О девять аонид-сестер[248],
Да воспоет ваш вещий хор
Фюме, кто мудрым зван по праву,
Кто, лет презрев жестокий ход,
Все лучшее от вас берет,
Дабы свою упрочить славу.
Он должен мне, а я — ему:
Велевши своему уму
Ответный дар принесть со рвеньем,
Воображаю я, как он
Был столь же страстно увлечен
Латинской оды сочиненьем[249].
С чего начать нам в этот раз?
Ответьте, Музы, — я без вас
Сброд не отрину неученый,вернуться
Сонет принадлежит О. де Маньи, который включил его в свой сонетный цикл "Вздохи" ("Soupirs", 1557. XXXII), и является переложением ССХХ сонета Петрарки ("Onde tolse Amor Того..."):
Земная ль жила золото дала
На эти две косы? С какого брега
Принес Амур слепительного снега —
И теплой плотью снежность ожила?
Где розы взял ланит? Где удила
Размерного речей сладчайших бега —
Уст жемчуг ровный? С неба ль мир и нега
Безоблачно-прекрасного чела?
Любови бог! кто, ангел сладкогласный,
Свой чрез тебя послал ей голос в дар?
Не дышит грудь, и день затмится ясный,
Когда поет царица звонких чар...
Какое солнце взор зажгло опасный,
Мне льющий в сердце льдистый хлад и жар?
Пер. Вяч. Иванова
вернуться
Автор — Ж.-Л. де Баиф, который включил его в III книгу "Любви к Франсине". Стихотворений написано в жанре "поцелуев" Иоанна Секунда (си. примеч. к VII сонету Л. Лабе) и носит чисто литературный характер, так как скорее всего Баиф не был хорошо злаком с Л. Лабе.
вернуться
О недруг мой прекрасный! — В оригинале употреблено словосочетание "la belle rebelle" (букв.: "прекрасная врагиня"). Заимствованное у Петрарки и итальянских петраркистов, оно стало поэтическим клише в любовной лирике Возрождения. К. Беррьо склонна видеть в этом словосочетании, особенно часто употреблявшемся у поэтов — почитателей Л. Лабе (К. Маро, Пелетье дю Мана и др.), анаграмму "La belle le brula" ("красавица его воспламенила") или "Labe elle le brula" ("Лабе, она его воспламенила"). См.: Berriot К. Annexe II.
вернуться
Это — одно из самых неловких с точки зрения версификации сочинений в честь Луизы Лабе. Автор рондо неизвестен, но скорее всего оно принадлежит поэту-маротисту, так как после жанровой реформы Плеяды рондо практиковалось лишь в кругах последователей Клемана Маро.
вернуться
Написана О. де Маньи и адресована Антуану Фюме (см. примеч. 1 к стих. "О поцелуях Луизы Лабе"). Называя друга и покровителя Л. Лабе "Сеньором", т. е. так, как средневековые куртуазные поэты именовали своих сюзеренов, мужей воспеваемых ими прекрасных дам, О. до Маньи дает понять, что он считает А. Фюме своим соперником. О. де Маньи включил ее во вторую книгу своих "Од" ("Odes", 1559), разделив на две: первые 22 строфы составили "Оду к Антуану Фюме", а шесть последних — "Оду Господину д'Авансону о Времени и Случае...".
вернуться
...девять аонид-сестер... — т. е. девять Муз.
вернуться
Латинской оды сочиненьем... — т. е. одой "О поцелуях Луизы Лабе" (см. с. 116).