Аполлон
Нет нужды просить меня, богиня красоты. И не сомневайся, что я тебе желаю столько добра, сколько заслуживает прекраснейшая из богинь. Порукой тому — твои сады на Кипре и Иде, столь славно ухоженные мною[17], что нет в мире места более приятного. А исход вашего спора покажет, сколь я к тебе расположен, и рад, что ты надеешься на меня в этом деле и сможешь доказать людям, что они заблуждаются, полагая, будто у тебя коварные умыслы против всего моего дома.
Юпитер
Так расходитесь, а завтра возвращайтесь в это же время, и мы возьмем на себя труд выслушать и решить ваш спор.
Диалог четвертый
Купидон приходит к Юпитеру с утренним приветствием.
Юпитер
Что скажешь, милый малыш? Пока дело не кончится, не будет нам от тебя радости. А где твоя мать?
Амур
Пошла к Аполлону, чтобы привести его на совет богов. А мне велела прийти к тебе с утренним приветствием.
Юпитер
Мне очень жаль, что она из-за тебя так убивается. Но я дивлюсь вот чему: как это, нанося столько оскорблений высоким богам и великим властителям, ты сам пострадал только от Безумия?
Амур
Это потому, что боги и люди, умудренные опытом, опасаются, как бы я не сделал им хуже, а у Безумия нет ни столь нужной предосторожности, ни разумения.
Юпитер
По крайней мере, они должны были бы тебя ненавидеть, раз уж не смеют обижать. А ведь все они тебя так любят.
Амур
Вот уж я был бы смешон, если бы, обладая властью вселять в людей любовь, не заставлял их любить и меня.
Юпитер
Однако те, с кем ты так плохо обращаешься, любят тебя не меньше, чем пользующиеся многими милостями, а ведь это противоречит природе.
Амур
В том-то и проявляется величие любви, что любишь того, кто плохо с тобой обращается.
Юпитер
Я знаю по опыту, что не от нас зависит быть любимыми, ибо, хоть высоко мое положение, меня мало любили[18], и вся благодать, которую я вкусил, досталась мне больше силой и хитростью, чем любовью
Амур
Вот я и говорю, что заставляю любить и тех, кто нелюбимы. Однако чаще всего каждый может заставить себя полюбить. Да только мало таких, которые исполняют долг, требуемый от них любовью.
Юпитер
Какой долг?
Амур
Первое, о чем нужно разузнать, не успела ли любовь зародиться. Если же нет или она еще не укоренилась, а может быть, уже увядает, необходимо выяснить, каковы душевные качества любимой, и суметь приспособить к ним своп, если же пет — их изменить. Дамы, которых ты любил, желали, чтобы ими восхищались, чтобы за ними долго ухаживали, чтобы их баловали, умоляли, обожали. А какую любовь к тебе они могут питать, если ты к ним являешься в образе молнии, сатира[19], всевозможных животных, а то и еще хуже — в виде предметов неодушевленных? Богатыми дарами ты можешь добиться благосклонности особ алчных, по заставить себя любить — никогда. Такой способ завоевать сердце женщины изгоняет истинную и цельную любовь, которая нуждается не в выгоде, в самом любимом человеке. Образы животных не могут сделать тебя привлекательным. Любезным и приятным может стать только тот мужчина, который сумеет подчинить свой нрав склонностям любимой женщины и умножить свою красоту и обходительность все новыми и новыми уловками — плакать, смеяться, петь и, наконец, заполонить своей страстью ту, которую полюбил. Похоть и пыл чресел но имеют ничего общего или очень мало общего с любовью. Видя такое обхождение, женщины либо никогда не будут тебя любить, либо не станут даже притворяться, что тебя любят. Твое царское величие имеет здесь еще меньше значения: любви нравится равенство. Это — ярмо, которое должны нести два быка одинаковой силы[20], иначе упряжка перекосится. Итак, если ты хочешь быть любимым[21], спустись с высоты, оставь свою корону и скипетр и не говори, кто ты. Вот тогда, полюбив даму и ей верно служа, ты увидеть, что она полюбит тебя не за твою мощь и богатство, а по своей доброй воле. И ты испытаешь такое удовлетворение, которого раньше не знал, — вместо простого наслаждения получишь двойное. Ибо получать поцелуи и быть любимым — такая же радость, как целовать и любить.
Юпитер
Пожалуй, ты прав. Но ведь для этого нужно долгое время, большое умение внушить страсть и много страсти.
17
18
19
20
Он неоднократно использовался поэтами средних век.ов и Возрождения. См.: Данте "Чистилище" (XII, 1) Морис Сэе (Delie, objet de plus grand vertu, diz. X), Жак Ивер (Lea Printemps d'lver. P., 1572. P. 112). О распространенности этого образа в поэзии Возрождения см.: Giudici E. М. Sceve poeta delia "Delie". Roma, 1934. Ch. I. P. 205-207.
21