Белламира
А где его ты встретил?
Пилья
На моей собственной земле, на расстоянии сорока футов от виселицы. Он твердил наизусть шейной стих, глядя на казнь монаха[285], смерть которого я приветствовал старой, пеньковой поговоркой: "Hodie tibi, eras mihi"[286]. И так я его оставил во власти палача. Церемония окончилась — вот он уже идет.
Входит Итамор.
Итамор
Никогда не встречал человека, который принял бы свою смерть так нетерпеливо, как этот монах! Он готов был спрыгнуть до того, как петля оказалась у него на шее. Когда палач накинул петлю, он так заторопился молиться, как будто ему надо было обслужить целый приход. Ну пусть идет куда хочет, я совсем не собираюсь подражать ему в такой спешке.
Да, вспоминаю, — когда я шел смотреть на эту казнь, меня встретил человек с усами цвета вороньего крыла — и с кинжалом, рукоятка которого напоминала грелку. И он вручил мне письмо от некой сеньоры Белламиры, приветствуя меня таким образом, как будто имел в виду облизать мои сапоги. По содержанию письма видно, что она приглашает меня к себе в дом. Не могу понять, какая тому причина. Может быть, она видит во мне нечто большее, чем я сам в себе нахожу? Пишет, что полюбила меня с тех пор, как увидела. А кто же не ответит на такую любовь? Вот ее дом. А вот и она сама. Не уйти ли мне? Я недостоин смотреть на нее.
Пилья
Итамор
Господин? Он надсмехается надо мной. Какое же звание может быть у несчастного грошового турка? Нет, я уйду.
Белламира
Итамор
Миловиден? Не вы ли, господин, принесли этому миловидному юноше письмо?
Пилья
Да, господин, — и от этой дамы, которая, как и я сам и как все остальные из всего семейства, готовы пасть к вашим стопам.
Белламира
Итамор
Теперь я начисто стал заурядным человеком — и притом отвратительно грязным.
Белламира
Итамор
(в сторону)
Пойду стащить немного денег у моего хозяина, чтобы сделать себя красивым.
Пожалуйста, простите меня. Я должен пойти присмотреть за разгрузкой корабля.
Белламира
Пилья
И ты, господин, это делаешь, зная, какова тебя любит?
Итамор
Меня не интересует, насколько сильно она меня любит.
Милая Белламира, если бы у меня было для тебя богатство моего хозяина!
Пилья
Итамор
Если бы оно было на поверхности земли, я бы еще мог добыть его. Но он прячет его, зарывает в землю, как куропатка свои яйца.
Пилья
Итамор
Белламира
(в сторону, Пилье)
Пилья
(тихо, Белламире)
(Итамору.)
Итамор
Знаю, да еще такие... Ну, хватит. Ни слова больше. Я заставлю его прислать половину того, что он имеет. И пусть еще радуется, что так дешево отделался. Я напишу ему, и мы будем иметь деньги тотчас.
Пилья
Итамор
(Пишет.)
Пилья
Итамор
Пилья
Итамор
(пишет)
"Я требую, чтоб ты прислал мне триста крон с подателем сего письма. И это будет твоим залогом. А если ты не сделаешь этого..." Нет, больше ни слова!
Пилья
Итамор
(пишет)
"...то я сознаюсь во всем". Иди же и возвращайся как можно скорее!
Пилья
(Уходит с письмом.)
Итамор
285
Он твердил наизусть шейной стих, глядя на казнь монаха... — В английской судебной практике до 1827 г. существовала "привилегия духовенства", что исторически означало неподсудность духовных лиц светским судам. Для того чтобы прибегнуть к "привилегии духовенства", подсудимый должен был прочесть по-латыни 50 псалом "Miserere mei". В эпоху Марло "привилегией духовенства" пользовались не только клирики; она предоставлялась и некоторым другим категориям лиц, совершивших, например, непредумышленное убийство. В народе 50 псалом получил название "шейного стиха", так как избавлял от смертной казни (повешения).