Солнце снова.Зовет огневых воевод.Барабанит заря,и туда,за земную грязь вы!Солнце!Что ж,своегоглашатаятак и забудешь разве?
Рождество Маяковского
Пусть, науськанные современниками, пишут глупые историки: «Скушной и неинтересной жизнью жил замечательный поэт».
Знаю,не призовут мое имягрешники,задыхающиеся в аду.Под аплодисменты поповмой занавес не опустится на Голгофе.Так вот и будув Летнем садупить мой утренний кофе.
В небе моего Вифлееманикаких не горело знаков[2],никто не мешалмогиламиспать кудроголовым волхвам.Был абсолютно как все– до тошноты одинаков —деньмоего сошествия к вам.И никтоне догадался намекнутьнедалекойнеделикатной звезде:«Звезда – мол —лень сиять напрасно вам!Если нечеловечьего рождения день,то черта ль,звезда,тогда ещепраздновать?!»
Судите:говорящую рыбешкувыудим нитями неводаи поем,поем золотую,воспеваем рыбачью удаль.Как жесебя мне не петь,если весь я —сплошная невидаль,если каждое движение мое —огромное,необъяснимое чудо.
Две стороны обойдите.В каждойдивитесь пятилучию.Называется «Руки».Пара прекрасных рук!Заметьте:справа налево двигать могуи слева направо.Заметьте:лучшуюшею выбрать могуи обовьюсь вокруг.
Черепа шкатулку вскройте —сверкнетдрагоценнейший ум.Есть ли,чего б не мог я?!Хотите,новое выдумать могуживотное?Будет ходитьдвухвостоеили треногое.Кто целовал меня —скажет,есть лислаще слюны моей со?ка.Покоится в нем у меняпрекрасныйкрасный язык.«О-го-го» могу —зальется высоко, высоко.«О-ГО-ГО» могу —и – охоты поэта сокол —голосмягко сойдет на низы.Всего не сочтешь!Наконец,чтоб в летозимы,воду в вино превращать чтоб мог —у меняпод шерстью жилетабьетсянеобычайнейший комок.Ударит вправо – направо свадьбы.Налево грохнет – дрожат миражи.Кого еще мнелюбить устлать бы?Кто ляжетпьяный,ночами ряжен?
Прачечная.Прачки.Много и мокро.Радоваться, что ли, на мыльные пузыри?Смотрите,исчезает стоногий окорок!Кто это?Дочери неба и зари?
Булочная.Булочник.Булки выпек.Что булочник?Мукой измусоленный ноль.И вдругу булокзагибаются грифы скрипок.Он играет.Все в него влюблено.
Сапожная.Сапожник.Прохвост и нищий.Надона сапогикакие-то головки.Взглянул —и в арфы распускаются голенища.Он в короне.Он принц.Веселый и ловкий.
Это ясердце флагом поднял.Небывалое чудо двадцатого века!
И отхлынули паломники от гроба господня.Опустела правоверными древняя Мекка.
Жизнь Маяковского
Ревом встревожено логово банкиров, вельмож и дожей.Вышлилаты,золото тенькая.«Если сердце все,то на что,на что жевас нагреб, дорогие деньги, я?Как смеют петь,кто право дал?Кто дням велел июлиться?Заприте небо в провода!Скрутите землю в улицы!Хвалился:«Руки?!»На ружье ж!Ласкался днями летними?Так будешь —весь! —колюч, как еж.Язык оплюйте сплетнями!»
Загнанный в земной загон,влеку дневное иго я.А на мозгахверхом«Закон»,на сердце цепь —«Религия».
Полжизни прошло, теперь не вырвешься.Тысячеглаз надсмотрщик, фонари, фонари, фонари…Я в плену.Нет мне выкупа!Оковала земля окаянная.Я бы всех в любви моей выкупал,да в дома обнесен океан ее!
Кричу…и чу!ключи звучат!Тюремщика гримаса.Бросаетс острия лучаклочок гнилого мяса.
Под хохотливое«Ага!»бреду по бреду жара.Гремит,приковано к ногам,ядро земного шара.
Замкнуло золото ключомглаза.Кому слепого весть?Навектеперь язаключенв бессмысленную повесть!
Долой высоких вымыслов бремя!Бунтмуз обреченного данника.Верящие в павлинов– выдумка Брэма[3]! —верящие в розы– измышление досужих ботаников! —моебезупречное описание землипередайте из рода в род.
вернуться
2
В Вифлееме, по евангельскому преданию, родился Иисус Христос. В момент его рождения над ним загорелась звезда – небесное знамение.