12. 1. Судя по всему, именно вышеупомянутыми причинами руководствовались те, кто изначально узаконил эти обычаи и регламентировал употребление одушевленных в пищу; причем в случае несъедобных животных определяющим была их полезность или не-полезность. 2. Так что утверждать, будто бы все прекрасное и справедливое, как оно определено предписаниями закона, зависит от частных представлений, было бы совершенной глупостью. Нет, дело не обстоит таким образом, но так же, как и во всем остальном, что касается пользы, например здоровья и мириада других эйдосов <... >[68] Однако часто люди погрешают против как общей, так и частной пользы. 3. Некоторые не видят предписаний закона, одинаково подходящих для всех людей; одни оставляют их, потому что считают сами законы чем-то безразличным, другие придерживаются прямо противоположного мнения, думая, что законы, не обладающие всеобщей значимостью, с пользой применимы повсюду. Потому эти люди придерживаются законов, им не подходящих, хотя в других случаях умеют различать, что направлено к их частной выгоде, а что обладает общественной пользой. 4. Законы, регламентирующие убийство и поедание одушевленных, относятся как раз к законам, не обладающим всеобщей значимостью: у большинства народов они определяются особенностью страны, где они проживают; такие законы нам не следует соблюдать, ибо мы живем в другом месте. 5. Если бы с остальными животными, как с людьми, можно было заключить договор о том, что они не будут нас убивать и сами не будут без суда нами уничтожаться, то было бы прекрасно распространить право также и на них, ибо оно было создано ради обеспечения безопасности.
6. Поскольку же невозможно было приобщить к закону живых существ, не обладающих разумом, оказалось, что мы защищены от иных живых существ не лучше, чем от неодушевленных. Только добытая нами свобода убивать, которой мы сейчас обладаем, обеспечивает возможную безопасность. 7. Таковы аргументы эпикурейцев.
13.1. Осталось изложить мнение человека толпы и простонародья. Они говорят, что древние не из добродетели воздерживались от одушевленных, а потому, что еще не знали, как пользоваться огнем; как только они это узнали, то сочли его наисладостнейшим и наисвященнейшим и назвали Гестией (Εστίαν), с этого времени они стали сотрапезниками (συνεστιους) и с этого же момента стали употреблять в пищу животных. 2. Ибо мясоедство (σοφκοφαγεῖν)[69] согласно человеческой природе, противно же человеческой природе поедание сырого мяса. Открыв для себя огонь, человек получил возможность поступать согласно природе, отваривая мясо в пищу. 3. Вот почему сыроядцы — шакалы[70], поэтому же с упреком говорится: "Ты бы пожрала живых и Приама, и всех Приамидов"[71] или же "...тебя растерзал бы на части, тело сырое твое пожирал бы... "[72] Все происходит так, как если бы поедание сырого мяса было делом нечестивцев[73]. "На блюдах, подняв их высоко, мяса различного крайчий принес... "[74] 4. Итак, изначально человек не употреблял в пищу одушевленных, ибо человек — это живое существо, не вкушающее сырого мяса; но как только было открыто пользование огнем, человек стал употреблять, обжарив, не только мясо, но и иные продукты, освоил, как говорится, большинства кушаний. 5. То, что человек не сыроядец, делают очевидным народы-рыбоеды: они жарят рыбу либо на раскаленных солнцем камнях, либо запекают в песке. А то, что человек [по природе своей] плотояден, ясно из того, что ни один народ не воздерживается от употребления в пищу одушевленных. И вовсе не по извращенности своей возжелали есть мясо эллины, ведь такой обычай присутствует и у варваров.
14. 1. Тот, кто приказывает не есть [мяса одушевленных], считая это несправедливостью, не скажет также, что справедливо убивать их и отнимать душу. Однако мы ведем против диких зверей войну естественную и справедливую, ибо животные либо намеренно нападают на человека, как, например, волки и львы, либо не намеренно, как змеи, кусающие, когда на них наступают; звери либо нападают на человека, либо уничтожают урожай, из-за всего этого мы их и преследуем. Мы убиваем зверей, чтобы не пострадать, независимо от того, проявляют они к нам вражду или нет. 2. Всякий человек, увидев змею, убивает ее, если может, чтобы она не укусила ни его, ни другого человека, ибо здесь имеет место не только ненависть человека к тем, кого он убивает, но и любовь людей друг к другу.
70
Гомер.
73
Здесь явно лакуна. Пропущенный текст, возможно, означал следующее: «... в то время как вареное (зажаренное) мясо может быть преподнесено в дар богам в качестве пищи... ». Действительно, именно Афине преподносят в дар мясо. Об этом говорится в следующей цитате из Гомера.