Читать онлайн "Сочинения" - Саллюстий Крисп Гай - RuLit

(36) Поэтому предлагаю: “Так как вследствие нечестивого замысла преступных граждан государство оказалось в крайней опасности и так как они, изобличенные показаниями Тита Вольтурция и послов аллоброгов, сознались в том, что подготовили против своих сограждан и отечества резню, поджоги и другие гнусные и жестокие злодеяния, то сознавшихся, как схваченных с поличным на месте преступления, надлежит казнить по обычаю предков[282]”».

53. (1) Когда Катон сел, все консуляры и большинство сенаторов одобрили его предложение и стали превозносить до небес его мужество[283]. Бранясь между собой, они обзывали друг друга трусами[284]. Катона же назвали достославным и великим человеком; сенат принял постановление в соответствии с его предложением.

(2) Я много читал, много слышал о славных подвигах римского народа, совершенных им во времена мира и на войне, на море и на суше, и мне захотелось выяснить, что более всего способствовало этому. (3) Я знал, что малочисленные римские отряды нередко бились с большими легионами врагов[285]; я установил, что римляне малыми силами вели войны с могущественными царями; что они при этом часто переносили жестокие удары Фортуны; что красноречием римляне уступали грекам[286], а военной славой — галлам[287]. (4) И мне после долгих размышлений стало ясно, что все это было достигнуто выдающейся доблестью немногих граждан и именно благодаря ей бедность побеждала богатство, малочисленность — множество. (5) Но когда роскошь и праздность развратили гражданскую общину, государство благодаря своему могуществу все-таки держалось, несмотря на пороки военачальников и магистратов, и, словно обессиленный родами, Рим долгие годы не порождал человека великой доблести[288]. (6) Но на моей памяти выдающейся доблестью, правда, при несходстве характеров, отличались два мужа — Марк Катон и Гай Цезарь. Так как в своем повествовании я столкнулся с ними, то я решил не умалчивать о них, но, насколько позволят мои способности, описать натуру и нравы каждого из них.

54. (1) Итак, их происхождение, возраст, красноречие были почти равны[289]; величие духа у них, как и слава, были одинаковы, но у каждого — по-своему. (2) Цезаря за его благодеяния и щедрость считали великим, за безупречную жизнь — Катона. Первый прославился мягкосердечием и милосердием[290], второму придавала достоинства его строгость. (3) Цезарь достиг славы, одаривая, помогая[291], прощая, Катон — не наделяя ничем. Один был прибежищем для несчастных, другой — погибелью для дурных. Первого восхваляли за его снисходительность, второго — за его твердость. (4) Наконец, Цезарь поставил себе за правило трудиться, быть бдительным; заботясь о делах друзей, он пренебрегал собственными, не отказывал ни в чем, что только стоило им подарить; для себя самого желал высшего командования, войска, новой войны[292], в которой его доблесть могла бы заблистать. (5) Катона же отличали умеренность, чувство долга, но больше всего суровость. (6) Он соперничал не в богатстве с богатым и не во власти с властолюбцем, но со стойким в мужестве, со скромным в совестливости, с бескорыстным в воздержности. Быть честным, а не казаться им предпочитал он[293]. Таким образом, чем меньше искал он славы, тем больше следовала она за ним[294].

55. (1) Когда сенат, как я уже говорил, одобрил[295] предложение Катона, консул, сочтя за лучшее не дожидаться ночи, поскольку за это время могло произойти что-нибудь неожиданное, приказывает тресвирам[296] приготовить все необходимое для казни; (2) сам он, расставив стражу, отводит Лентула в тюрьму; преторы поступают так же с другими заговорщиками. (3) В тюрьме, если немного подняться влево, есть подземелье, называемое Туллиевым[297] и приблизительно на двенадцать футов уходящее в землю. (4) Оно имеет сплошные стены и каменный сводчатый потолок; его запущенность, потемки, зловоние производят отвратительное и ужасное впечатление. (5) Как только Лентула спустили туда, палачи, исполняя приказание, удавили его петлей. Так этот патриций из прославленного Корнелиева рода, когда-то облеченный в Риме консульской властью, нашел конец, достойный его нравов и поступков. Цетег, Статилий, Габиний и Цепарий были казнены таким же образом[298].