18. (1) Впрочем, уже и ранее кучка людей устраивала заговор против государства; среди них был и Катилина; об этом заговоре я расскажу возможно правдивее. (2) В год консулата Луция Тулла и Мания Лепида[84] избранные консулы[85] Публий Автроний и Публий Сулла[86], привлеченные к суду на основании законов о домогательстве[87], понесли наказание. (3) Вскоре после этого Катилину, обвиненного в лихоимстве, лишили возможности добиваться консулата, так как он не смог заявить об этом в законный срок[88]. (4) В это же время в Риме жил некий Гней Писон, знатный молодой человек необычайной наглости, обнищавший, властолюбивый; бедность и дурные нравы побуждали его вызывать беспорядки в государстве[89]. (5) Посвятив его в свой замысел приблизительно в декабрьские ноны[90], Катилина и Автроний намеревались убить на Капитолии в январские календы[91] консулов Луция Котту и Луция Торквата и, захватив фасцы[92], послать Писона во главе войска, чтобы он занял обе Испании[93]. (6) Когда замысел этот был раскрыт, они перенесли убийство на февральские ноны. (7) На этот раз они задумали умертвить не только консулов, но и большинство сенаторов. (8) И вот, не поторопись Катилина подать перед курией знак своим сообщникам[94], в тот день произошло бы преступление, тяжелейшее со времени основания города Рима. Но вооруженные люди еще не собрались в нужном числе, что и расстроило их планы.
19. (1) После этого Писон, бывший квестором, по настоянию Красса, знавшего его как злого недруга Гнея Помпея, был послан в Ближнюю Испанию как пропретор[95]. (2) Сенат, однако, весьма охотно предоставил Писону эту провинцию, так как хотел, чтобы этот мерзкий человек находился вдали от дел государства, а также и потому, что очень многие честные люди видели в нем опору, а могущество Гнея Помпея уже тогда внушало страх. Но Писон этот был в провинции убит в пути испанскими всадниками, бывшими в его войске. (4) Некоторые утверждают, что варвары[96] не стерпели несправедливости, заносчивости, жестокости его власти; (5) другие же говорят, что эти всадники, давнишние и верные клиенты Гнея Помпея[97], напали на Писона с его согласия, что до сего времени испанцы никогда не совершали такого преступления, а между тем они в прошлом испытали жестокое господство многих наместников. Мы оставим этот вопрос открытым. (6) О первом заговоре сказано достаточно.
20. (1) Увидев, что те, кого я назвал выше[98], собрались, Катилина, хотя он и не раз подолгу беседовал с каждым из них в отдельности, все-таки, находя полезным для себя обратиться к ним ко всем сообща и ободрить их, увел их в отдаленную часть дома и там, избавившись от всех возможных свидетелей, произнес перед ними речь приблизительно такого содержания[99]:
(2) «Не будь доблесть и верность ваши достаточно известны мне, от благоприятного случая нам было бы мало проку; великие надежды и та власть, что у нас в руках, были бы тщетны, а сам я с трусливыми и ничтожными людьми не стал бы гоняться за неверным вместо верного. (3) Но так как я во многих, и притом трудных, случаях оценил вас как храбрых и преданных людей, то я потому и решился приступить к величайшему и прекраснейшему делу, как и потому, что добро и зло, как я понял, для вас и для меня одни и те же. (4) Ведь именно в том, чтобы хотеть и не хотеть одного и того же, и состоит прочная дружба[100].
(5) О том, что я задумал, все вы, каждый порознь, уже слыхали ранее. (6) Впрочем, с каждым днем меня охватывает все большее негодование всякий раз, как подумаю, в каком положении мы окажемся, если сами не защитим своей свободы. (7) Ибо с того времени, как кучка могущественных людей целиком захватила власть в государстве, цари и тетрархи[101] — их постоянные данники, народы и племена платят им подати[102], мы, все остальные, деятельные, честные, знатные и незнатные, были чернью, лишенной влияния, лишенной авторитета, зависевшей от тех, кому мы, будь государство сильным, внушали бы страх. (8) Поэтому всякое влияние, могущество, магистратуры, богатства находятся у них в руках там, где они хотят; нам оставили они неудачи на выборах, судебные преследования, приговоры, нищету. (9) Доколе же будете вы терпеть это[103], о храбрейшие мужи? Не лучше ли мужественно умереть, чем позорно лишиться жалкой и бесчестной жизни, когда ты был посмешищем для высокомерия других? (10) Но поистине — богов и людей привожу в свидетели! — победа в наших руках. Сильна наша молодость, дух могуч. Напротив, у них с годами и вследствие их богатства все силы ослабели. Надо только начать, остальное придет само собой.
85
…
86
О
87
…
88
…
89
…
91
92
93
…
94
…
95
…
97
…
99
…
100
101
102
…
103