ЭЛЕГИЯ
(«Не говорите ей: ты любишь безрассудно…»){7}
Не говорите ей: ты любишь безрассудно,
Твоя печаль — безумная печаль!
Не говорите так! — разуверяться трудно,
И вы ее уверите едва ль.
Нет! вы не видели немых ее страданий,
Ночей без сна, рыданий в тьме ночной,
Не испытали вы любви без упований,
Не знаете вы страсти роковой!
О, как она любила и страдала!
Какое сердце в дар несла!
Какая юношу награда ожидала!
Увы! его душа ее не поняла.
Я видел: бедная, бледна и молчалива,
Она приход любимца стерегла;
Вот вспыхнула, подходит боязливо —
И тайна снова в сердце умерла!
Не говорите ж ей: ты любишь безрассудно,
Твоя печаль — безумная печаль!
Не говорите так! — разуверяться трудно,
И вы ее уверите едва ль!
ЭЛЕГИЯ
(«Я скучен для людей…»){8}
Я скучен для людей, мне скучно между ними!
Но — видит бог, — я сердцем не злодей:
Я так хотел любить людей,
Хотел назвать их братьями моими,
Хотел я жить для них, как для друзей!
Я простирал к ним жаркие объятья,
Младое сердце в дар им нес:
И не признали эти братья,
Не разделили братских слез!..
А я их так любил! К чему воспоминанья?
То были юноши безумные желанья;
Я был дитя. Теперь же вновь люблю
Обитель тихую, безмолвную мою.
Там зреют в тишине властительные думы,
Кипят желания, волнуются мечты,—
И мир души моей то светлый, то угрюмый
Не возмущается дыханьем клеветы.
Но ты со мной, благое провиденье!
Не ты ли, мой творец, не ты ли, вечный бог,
Не ты ль послал в мое уединенье
И чистый, пламенный восторг,
И тихое, святое размышленье?
Когда же по душе пройдет страстей гроза,
Настанет тягостная битва,
Есть на устах тебе горящая молитва,
А на глазах дрожащая слеза.
Тогда бегу людей; боюсь их приближенья
И силюсь затаить и слезы и волненья,
Чтоб взор лукавой клеветы
Не оскорбил моей мечты,
И грустно расстаюсь я с думами моими;
Я скучен для людей — мне скучно между ними!
К ***
(«Зачем зовешь ее…»){9}
Зачем зовешь ее: «Бесстрастная:
Она, как мрамор, холодна!»
Узнай: душа ее прекрасная
Для сильной страсти рождена,
Для слез любви, для упоения,
Для нежной пламенной мечты…
И — благодатное видение —
Она явилась на мучение
В юдоли хладной суеты.
Враждебным роком увлеченная
(Цветок, взлелеянный в тиши!),
Она любила, упоенная,
Всей бурной силою души:
В младой груди, кипящей страстию,
Сказалась тайна бытия;
Душа доверилася счастию,
Душа прекрасная ея!
О, как она любила пламенно,
Боготворя свой идеал!..
.
.
И все надежды пылкой младости
Несла ему, всю жизнь свою,
За миг единый полной радости,
За звук чарующий: люблю!
И все свои молитвы чистые,
Обеты сердца своего —
За кудри темные, волнистые,
За речи сладкие его!
Как рассказать ее страдания,
Тоску любви, померкший взор,
Когда погибли упования,
Свершился страшный приговор?
Но вот, среди толпы ликующей,
Где все и блещет, и кипит,
Она явилася горюющей
И хладным мрамором стоит!
Мой друг, прочти ее страдания,
Вглядись в печальные черты:
В них нет земного ожидания,
В них нет чарующей мечты!
На них следы тоски глубокие,
Ночей мучительных печать,
На них желания далекие,
Загробной жизни благодать!