Посвящ<ается> Е. А. Карлгоф
Кто скачет, кто мчится на белом коне
Нагорной, опасной тропою?
Кто бледная дева, — при бледной луне, —
С блуждающим взором, с поникшей главою?
Ей горы знакомы; ей полночь, как день,—
Конь добрый не знает удара. Кто ж призрак печальный?
Кто бледная тень? То мчится безумная Клара.
Над ликом могильным сияет луна…
О боже! как страсти ей долго играли!..
Но все еще чудно-прекрасна она,
Хоть взоры потухли, ланиты завяли!
Не флер погребальный над белым челом,
Порывисто черные кудри летают.
О бедная Клара, все тихо кругом,—
Все тихо… Что ж муки твои не стихают?
Вот пристально, дико на горы глядит:
Там что-то припомнить желает;
Какое-то тайное имя твердит…
Вот смотрит на небо! Вот глухо рыдает!
Да, бедная Клара безумна давно;
Мятежная страсть погубила,—
И в памяти смутной спаслось лишь одно,
Что сердце здесь раз полюбило…
На этих горах дожидался твой друг;
Ты здесь ему клятвой клялася,—
Забыть ли? Лишь полночь — ты тайно,
как дух,
К нему на свиданье неслася…
И милого друга ласкала, звала
На страстное, верное лоно —
И, горная роза, ты чудно цвела!
А ныне — кто, Клара, сочтет твои стоны?
Шесть лет уж промчалось в разлуке ужасной,
И сердце разбито, и жизнь отцвела!
Могила, могила, для Клары несчастной
Могила одною надеждой была!
Кто ж это? Иль тени свой мир покидают?..
Как! тот, кого сердце не властно забыть!..
О, нет! так жестоко судьбы не карают…
Нет! так не могло б провиденье шутить!..
Ужели, о боже великий? Ужели?
Но нет, невозможно!.. Нет, Клара, то сон!
Как! — здесь еще… в жизни увидеть Тирреля?
Как! — юноша грустный — ужели то он?..
То он!.. Повода, задрожав, покидает
И, руки скрестивши, на друга глядит,—
Могильная бледность в лице выступает,
Уста ее сжаты, — и долго молчит…
И спишь ты, прекрасная, в ранней могиле!
Безвременно бури сошлись над тобой…
Безжалостно люди тебя погубили…
Да будет же сладок твой вечный покой!
А друг?.. Его грозное море умчало…
Но ты навсегда унесла его рай, —
Ты, бедная Клара, безумная Клара,
Злосчастная Клара Моврай!
ИЗВЕСТИЕ{40}
Мне говорят: она, как тень, пуглива,
Бежит от юношей, бледнея день за днем;
В кругу подруг горда и молчалива
Стоит одна с поникнутым челом.
Мне говорят: ее живые взоры
Кого-то часто ждут, потопленные в даль;
Что на устах порой молитвы и укоры,
А на челе младом забота и печаль;
С улыбкой грустною, качая головою,
Ревниво стон прекрасная таит, —
Иль, подпершись задумчиво рукою,
На дальний путь сквозь слез она глядит…
Мне говорят: во мраке полуночи
Какой-то вопль слетает с ложа сна,
И долго, долго плачут очи,
Рыдает бедная она;
Разбросив локоны, сдавив чело рукою,
Так бледная сидит, недвижима, как тень,—
И все для ней равно: лад жаркой головою
Луна ль блестит, иль светит новый день.
Есть на груди письмо с заветными словами,
Их гордый юноша, прощаясь, начертал,
Когда, от ней отторгнутый судьбами,
Он безнадежно в даль тоску свою умчал…
МЕТЕЛЬ{41}
Поздно. Стужа. Кони мчатся
Вьюги бешеной быстрей.
Ах! когда бы нам добраться
До ночлега поскорей!
У! как в поле темно, бледно.
Что за страшная метель.—
И далек ночлег мой бедной,
Одинокая постель!
Мчуся. Грустно. Злится вьюга
По белеющим полям;
И сердечного недуга
Я постичь не в силах сам.
То прошедшее ль с тоскою
Смутным чувством говорит,
Иль грядущее бедою
Мне нежданною грозит?..
вернуться
111
Стихотворение, написанное по прочтении романа В. Скотта «Сен-Ронанские воды». —
«Сен-Ронанские воды» (1824) — роман Вальтера Скотта (1771–1832), посвященный изображению быта современной писателю Англии. В основе романа — тема трагической гибели «дворянских гнезд», сметаемых буржуазным развитием. История жестокого обмана и обольщения Клары Моврай — частный эпизод романа, не исчерпывающий его социальной проблематики; Тиррель — один из героев этого романа.