Когда же постыдную дань
На вольных орлов налагали?
На брань, паликары, на брань!
При вас ли мечи и пищали?»
— «При нас! — паликары гремят.
Во имя Христа и Софии!
За нас великаны стоят —
Друзья из далекой России.
Уж грозно их блещут штыки
На бреге заметном Дуная:
Как тучи, находят полки
Спасителей бедного края».
6 декабря 1853 года
«Нескучное наскучило…»{96}
Нескучное[162] наскучило,
Новинское[163] старо,
На Пресне пруд заплесневел,
А в парке никого.
В Сокольниках[164] не соколы,
Вороны лишь живут,
Там жители московские
Не птиц — баклуши бьют.
Нет, несколько подалее
Я от Москвы хочу,
В Коломенское, в лагери,
К кадетам укачу.
Там дерево любимое
Великого Петра[165],
Там юные друзья мои,
Туда пора, пора!
Расставаючись с столицей,
Я покину грустно вас —
И о милой ученице
Погорюю я не раз.
Хоть легонько вы учились
(Знать, угодно так Творцу!),
Но так мило вы ленились,
Но так лень вам шла к лицу,
Но так были грациозны
Вы с младенческой поры,
Так забавно вы серьезны
И так искренно добры,—
Что мне жаль расстаться с вами,
Ваш покинуть добрый дом,
Жаль прощальными стихами
Ваш приветствовать альбом! —
Но и там… в уединенье
Помнить долго буду вас,
И мое воображенье
Нарисует вас не раз;
Знаю: милое виденье,
Пролетишь передо мной,—
И наполнит умиленьем
Мой задумчивый покой…
<13 апреля 1841>
«Любовь ее — резвая мушка…»{98}
Любовь ее — резвая мушка,
Летнего солнца подружка.
Хотят поймать — не дается,
Жалит, проказит и вьется.
Но только лишь осень наступит,
Тихо головку потупит,
Трепетно в щелку прижмется,
Ловишь — сама отдается.
Не так ли молил ты напрасно
Жарко признанья прекрасной?
Не так ли она не внимала,
Звонко смеясь, убегала?
Но только нахмурил спесиво
Брови пред девой игриво;
Взор твой увидя суровый,
Дева уж плакать готова.
<18 октября 1842>
1
Прошлым летом, оставив Москву по делам службы, я проездом очутился в уездном городке К… Было ровно 7 часов пополудни, когда я въехал в беззащитную заставу. Нестерпимый жар июльского дня сменился уже вечерней прохладой. Кони, почуяв вечер, неслись легко и дружно. Позади меня спелая нива отдыхала. Мой ямщик, въезжая в К…, ударил по всем по трем, колокольчик залился, и мы в две минуты очутились посредине городка пред новою, самой затейливой формы, вывескою, на которой горел, как жар, огромный золотой самовар, окруженный множеством чашек. Взявши комнату на постоялом дворе, который был рядом с упомянутым увеселительным заведением, я поспешил сейчас же переменить свой костюм, потому что мой плащ, картуз и весь я с ног до головы были покрыты таким слоем пыли, что едва ли бы кто из моих московских знакомых мог признать меня в этом превращении, впрочем, самом естественном.
Ежели ты, мой благосклонный читатель, не родился в провинции или не провел там своего детства; если ты коренной житель столицы, — и редко притом имел случай оставлять ее: то ты едва ли поймешь то особенное чувство, с каким обыкновенно я въезжаю в первый раз в заставу маленького городка, в первый раз говорю потому, что в таком случае впечатление бывает всегда несравненно живо, и в него переходит прямо, если позволено так выразиться, весь букет уездного быта. Словом: городок в твоей памяти не славят ни золотые игры детства, ни первые любовные приключения, ни Август Лафонтен, ни Шехерезада — мои старинные друзья; для тебя не понятен, мой добрый читатель,
вернуться
Нескучное — парк на берегу Москва-реки, место тогдашних увеселений.
вернуться
Пресня, Сокольники — районы Москвы.
вернуться
Дерево Петра — по преданию, дуб, посаженный Петром I в Коломенском.
вернуться
Последние два стихотворения найдены, когда книга находилась в производстве.