Выбрать главу

К ПОРТРЕТУ

Я бурями вспахан, разрыт ураганом, И слезы — мой были посев; Меня обольщали — обман за обманом, Как ласки изменчивых дев.
Беды просевали сквозь медное сито Меня, истолокши пестом, Но чья-то премудрость то ясно, то скрыто Мне путь мой чертила перстом!..
Когда я пускался в житейское море, Мне выдали шаткий челнок; За кормщика село — угрюмое горе. Мой парус вздул бурею рок.
Когда ж совершилась страданиям мера, Из облак рука мне дала Тот якорь, на коем написано: «Вера», И жизнь моя стала светла.
Теперь уж, покинув большую дорогу, Гляжу я на мир из окна; Со мной же покинуть решилась тревогу Мой видимый ангел — жена!..
Как перья по ветру, кружит там, в арканах, Их, ветреных, — ветреность дум: Лишь мелочность жизни, лишь бури в стаканах Заботят и тешат их ум!
Но как обратить их? — советом ли, толком? Глухая не слушает плоть. Так пусть же мятутся... а мы тихомолком Прошепчем: «Спаси их, Господь!»
От вихрей, кружащих сей мир коловратный, Укрой нас, Властитель судеб! Для сердца — жизнь сердца — Твой мир благодатный, Для жизни — насущный дай хлеб!
<1843>

«И ВОТ: ДВА Я ВО МНЕ, КАК ТИГР СО ЛЬВОМ...»

И вот: два я во мне, как тигр со львом, Проснулися и бьются друг со другом; И я в борьбе расслаб, отяжелел, И плоть моя сгустилася во мне... Я тяжесть тела слышу на себе, И чувствую, что я хожу под ношей, И чувствую... Земля влечет меня, Сося в себя, как змей, свою добычу: Я, с каждым днем, врастаю больше в землю, Пока совсем зароюся землей... И слышно мне: вкушенья острый яд, Как тонкое начало разрушенья, Из кости в кость, из жилы в жилу ходит И изменяет весь состав мой прежний. Нетленья сын, я обрастаю тленьем: Чувствительность под чувственностью стонет, И на живом ношу я мертвеца!!.
1840-1850-е

«В ВЫСИ МИРЫ ЛЕТЯТ СТРЕМГЛАВ К МИРАМ...»

В выси миры летят стремглав к мирам. Вот, сбросив цепь, мятежная комета Несет пожар, пугая здесь и там, Браздой земле, хвостом грозя звездам... И, захватя как рыб в свои тенета, И солнце жаркое влечет миры, Чтоб их пожрать в морях огня безбрежных... И эти все воздушные шары, Завихряся в кружениях мятежных, Бессмысленно, как глупые стада, Бегут, не ведая, отколь, куда И где предел их бега, оборота?..
1840-е

МОСКОВСКИЕ ДЫМЫ

Дымы! Дымы! Московские дымы! Как вы клубитесь серебристо, С отливом радуги и роз, Когда над вами небо чисто И сыплет бисером мороз... Но мне приходит часто дума, Когда на ваш воздушный ряд, Над цепью храмов и палат Гляжу я из толпы и шума: Что рассказали б нам дымы, Когда б рассказывать умели! Чего бы не узнали мы? Каких бы тайн не имели Мы (к тайнам падкие) в руках! Что там творится в тайниках! Какая жизнь, какие цели Сердца волнуют и умы В громадах этих зданий крытых?.. О, сколько вздохов, сколько слез, Надежд, безжалостно разбитых, Молитв и криков сердца скрытых Московский дым с собой унес! Курятся дымы, где в веселье Бокалы искрятся в звездах, И вьется струйкой дым на келье, Где бледный молится монах. Все дым — но дым есть признак жизни Равно и хижин и палат. Дымись же, лучший перл отчизны, Дымись, седмивековый град! Была пора — ты задымился Не войском надпалатных труб, Но, вспыхнув, как мертвец свалился, И дым одел твой честный труп! И, помирившийся с судьбою, Воспрянул он, — и над трубою Твоей опять курится дым. За Русь с бесстрашием героя Ты в руки шел к чужим без боя. Но руки опалил чужим!.. Печален дом, где не дымится Над кровлей белая труба: Там что-то грустное творится!.. Там что-то сделала судьба!.. Не стало дыма — и замолкнул На кухне суетливый нож, Замок на двери грустно щелкнул, Борьбы и жизни стихла дрожь. Заглох, с рассохшейся бадьею, Колодезь на дворе глухом; Не стало дыма над трубою, И числят запустелым дом! О! да не быть тому с тобою! Не запирайся, дверь Москвы: Будь вечно с дымною трубою, Наш город шума и молвы!.. Москва! Пусть вихри дымовые Все вьются над твоей главой И да зовут, о град святой, Тебя и наши и чужие Короной Царства золотой!..
<40-е годы>