7
Так, есть таинственные блага!
Их взор не зрит, не слышит слух;
Млека и меда слаще влага
Из высших кладезей в наш дух
Стезями тайными втекает...
Но плоть груба: она не знает
Сих невещественных утех!..
Как радостно наш дух играет,
Когда к нему нисходит мир!..
Тогда в душе совсем иное!
И что пред тем иным земное?..
И чувствий упоенных пир,
И пылкие порывы страсти,
И славы блеск, и прелесть власти, —
Что не сулит лукавый мир...
И все ничто!.. Хотя б я бездны
Вскрывал и словом закрывал,
Хотя б надсолнечные звезды,
Как с древ плоды, рукой срывал, —
Я не вкусил бы той отрады,
Которой жаждет так душа,
Когда, небесностью дыша,
Летит, парит в святые грады...
Какой там мир?.. Но чей язык
Неизглаголанность расскажет?
Мне скудность слова мысли вяжет!
Вам слышен ли поющий лик?..
Вам виден ли сей час чудесный?
Понятна ль эта тишина?
Какой, без вечера, прелестной
Она зарей освещена?..
И этот воздух ароматный,
Который нежит и сладит
И кровь и страсти холодит?
Но нет! Я вижу, необъятны
Для мертвых букв, для тесных слов
Блаженство с радостью незримой...
Но что уму непостижимо,
То может разгадать любовь!..
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
8
Увы! Земля влечет меня!
Я угнетен влияньем звездным
И, плен свой зная н стоил,
Влачусь вокруг скользящей бездны.
Исторгнися, душа моя,
Из сих теснящих отношении
И, вольная, как дух, как гении,
Лети в надзвездные края,
Пари по широте вселенной!..
Но ты устала, и полет
Уже тяжел для утружденной...
Так намять понесенных бед,
Не раз испытанное горе
Претит пловцу пускаться в море.
Сама в себя уединясь,
Путей боишься ты воздушных,
И, в чувствах, пред тобой послушных,
Как ветка под дождем, склонясь,
Ты отдыхаешь по-земному...
Но навык к счастию иному
В тебе, как тайна, зацелел:
Ты помнишь, прежде ранней птицы
(Как пояс розовой денницы
На синем куполе светлел)
Ты облетала звезды утра,
И там, куда не вступна тьма,
Средь злата, роз и перламутра,
Ты уяснялася сама...
. . . . . . . . . . . . . .
9
Над Кивачом, на выси дальной
Горит алмазная звезда...
Так и в душе моей печальной
Звездится радость иногда.
Но скоро дум докучных тучи
Ложатся на минутный свет:
Вот подо мной песок зыбучий.
И мне в земном опоры нет!
Подай с небес, Отец, мне руку,
Меня на скользком укрепи,
Отвей любви дыханьем муку
И посвети в глухой степи!
Я без приюта, без вожатых,
Впотьмах над бездной я стою!
Тут глубь, там грома перекаты —
Я Твой! Храни главу мою...
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
10
Лесная ночь была темпа!
Теней н ужасов полна!..
Не смела выглянуть лупа!
Как гроб, молчала глубина!
У них в руках была страна:
Она во власть им отдана...
И вот с арканом и ножом
В краю, мне, страннику, чужом.
Ползя изгибистым ужом,
Мне путь широкий залегли.
Меня, как птицу, стерегли...
Сердца их злобою тряслись.
Глаза отвагою зажглись;
Уж сети цепкие плелись...
В пустыне движутся скалы:
Куют при кликах кандалы:
И ставят с яствами столы,
Чтоб пировать промеж собой
Мою погибель, мой убой...
Я шаг вперед... остановился,
Припал с тоской к земле сырой.
Как нищий, Богу помолился —
И страх с души моей скатился
Огромной черною горой...
Нашла моя молитва Бога,
Сошла к молящему любовь —
И агнцу бедному прорезалась дорога
Сквозь стражу гладную волков!..
. . . . . . . . . . . . . .
11
Премудрый Бог, Ты избрал время
Для неизбежного суда!
Нас гнет к земле пороков бремя,
Как древо гнется от плода...
Сердца от злобы стали камень!
Но мы иссохли во грехах,
Как сено летнее в лугах.
И се! Твой взор, Твой гнев — как пламень.
Он попалит нас всех дотла!..
Но, опаленные тобою,
Довольней будем мы собою,
И станут наши жизнь, дела —
Хрусталь гранистый с чистым златом!
Повеет здравие, целя,
И благодати ароматом
Облаговонится земля!..
. . . . . . . . . . . . . .
12
Уж близок день, уж близок день
Твоей непотемнимой славы!
Пройдут как сон, пройдут как тень
Земные, ветхие уставы!
Увидим мы, узнаем мы,
Чего досель не знали,
Над чем ломалися умы,
Что детским сердцем постигали
Лишь нищие умом. Пора!
Что быть имело — всё сбылося,
И всё протекшее слилося
В одно туманное вчера...
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .