Выбрать главу
Сверкая красными глазами, Младую серну сторожит... И скачет пестрый леопард, К ловитве когти распуская... Газель — красавица пустынь, — Рисуясь, с стройной прямизною, Как мысль, воздушна и легка, — Ища убежища от зною, Летит, как меткая стрела, С своей семьей в оаз тенистый... Орел ширяет в высоте; И суетится длинноногий, Беспамятный строфокамил, Отец безгнездного семейства... И, жадный солнечных лучей, Из темных нор пустынный змей Ползет, — и радуги играют На зеркальном его хребте: Багрянцем, синевом и златом Сияя в панцире кольчатом, Он блещет в дивной красоте... И слыша час полдневный зноя, Стада легли у родников, Среди свежеющих оазов, В траве душистой у холмов, Где смоквы плод янтарный зреет И рдеет в финике рубин. — И легкой пеленой несется, Шумит, пестреет и дождем Из яхонтов живых и злата — То сеется, то вьется рой Златолазурных насекомых. И стонет горлица в тиши, В своем гнезде под тамаринтом; И чад питает пеликан. А между тем, степной дорогой; Через песчаный океан, В богатый край Авсидитийский Идет Саввейскйй караван. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вдруг что-то черное мелькнуло, Как язва, на краю небес, Растет, растет, все ближе, ближе, И солнце, потеряв лучи, Побагровело, зашаталось И покатилось в море туч, Как тусклый шар, налитый кровью... Пустыни обнял тайный страх; Но тишина везде, как в гробе, И ветры спят... Кругом полны Предчувствием и ожиданьем Земля и люди... Иов встал; Опершись тлеющей рукою О землю, скорбно он вздохнул
И сел на одр; но очи прямо. Чего-то взорами ища, В голубоватый сумрак дали... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И набежал... и мглой густою Опеленило грудь земли, Заволокло всю чашу неба: День смеркнул. Вдруг в выси — пожар!. Взвиваясь, вихри засвистали, И вьюгой взрылась гладь песков; Гор кости — камни затрещали; Зарокотал в выси удар, И суетливо побежали, Опоясав пустынь концы, Владыки грозного гонцы — Ручьисты молнии. — Долины Вздыхали. Праху океан Взлетел... Все мчится ураган Крутой, огнистый, бурный, рьяный; Он красные моря пссчаны Горами поднял... — Караван Остановился средь пустыни; Верблюд, колена преклоия, Ложится на песок горячий: Он чует бурю... Вдруг протяжный Вой, свист, дождь, буря, вихрь и град Кипят, теснятся и спешат. Как гости к браку на зазывный, Торжественный и светлый пир... Рассотворился целый мир... И Тот, Кто правит бурей духом, К страдальцу скорбному притек И над его дрожащим слухом Слова гремящие изрек: — «Кто звал Меня на состязанье И, в детской дерзости своей, Предвечное предначертанье Довечной мудрости Моей Темнил бессмыслием речей?!. Встань, выступи сюда, борец! Будь муж, препояшись, мудрец! — Я стану спрашивать, — ответствуй И покажи свой ум в словах! Скажи Мне, старец-малолеток, Скажи, Мой недоросль земной: Ты много ль царств и поколений И древних пережил веков? Каких премен и возрождений Ты был свидетелем в свой век?.. Скажи, вчерашний человек: Который год тебе? — Давно ли, Зачем и как пришел на свет?! — Ты был ли при созданы! мира, И предлагал ли свой совет, Как Мне вселенную устроить?.. Ты знаешь ли, когда и как Я словом свет дневной составил И прогнал довременный мрак, Осводил высь и свод уставил Неисчислимостью светил И яркий блеск их заслонил Прозрачной тканию лазури?.. Одной рукой — Я мрак и бури, Другою мощно оттеснил Боровшийся с веками пламень... Не ты ль краеугольный камень Земле в подпору подкатил И ту рассыпчатую землю Спаял на четырех углах? — Ты ль дал ей вид и очертанье? — Ты ль утвердил ее столпы?.. Ответствуй и свое всезнанье В ответе мудром покажи! И, если ведаешь, скажи: Чей шнур ее все клинья смерил? Не ты ль держал над ней отвес?.. Твоя ль рука за Мной носила И наугольник и мерила? Кто дал земле объем и вес? Кто ход младой земли размерил, И кто ее, младенца, вверил — Любви заботливой небес?.. Ты помнишь ли, как ряд чудес Узря, все звезды заиграли, Зарделися, заликовали И издали хвалебный глас? — И был тот глас, тот гимн священный — Привет земле новорожденной... В тот памятный на небе час, Откинув мрачные покровы, Вошел в семью светил Мой мир Невинен, свеж, блестящ, как радость, Светлеющий, как брачный пир! — И закипели неба чада Средь выспренних своих кругов; Их повлекла ко Мне любовь, И понеслась сия громада Со всех высот, со всех небес, По звездным царствам, по лазури, По златозарной вышине, И стала пред Владычным троном, Ликуя стройно и поя... И рать несметная сил, Мне славу воздала — поклоном!