Хозрой же, персидский царь (basileuV), собрав многочисленную армию, послал ее против ромеев, назначив начальником персидских сил Саита. [13] Тот же, поспешив к Александрии, насильно захватил ее и поработил весь Египет; и также захватил весь Восток. Многих увел в неволю, других же умертвил беспощадным образом. И вот он так упрочился, что вслед за тем пошел со всеми войсками против города Халкедона, подвергнув его длительной осаде, приглашая в то же время императора вступить в переговоры. Император принял это предложение я переправился к нему сам и в сопровождении императорской гвардии (dorujoria) и свиты. Увидев его, Саит встал со своего кресла и бросился на землю ниц. Тот же с лодки, в которой он приехал, провозгласил ему приветствие и отдал ему дары. Тогда Саит сказал ему следующее:
«О, император, нужно, чтобы царства (basileiai) ромеев и персов не расходились в суждениях и никоим образом не противостояли друг другу, но сохраняли бы дружбу и договоры единодушнейшим образом (это лучше и приятнее всего было людям издревле, и ныне, и способствует жизни, благополучию и законности) и чтобы договор оставался во всей силе и впредь. Ибо мы знаем, что никогда не появится государства, которое могло бы соревноваться, не оказавшись более слабым, с этими империями. И разве не грешно в то время, когда возможно руководствоваться разумом и взаимным пониманием и укреплять благосклонность и дружбу между собой, выступать с оружием друг против друга и вредить подданным несправедливым злом? Из–за чего же это происходит? Если бы вы установили согласие и мир, то это сделало бы и каждого из вас, и других людей много счастливее и указало бы на пример, достойный удивления и подражания во всей жизни. Труд и забота изменяются для вас в радость и покой. Если же вы предпочитаете лучше пренебречь столь великим благом и отвергнете мир прочь и сочтете, что он вам не принесет пользы, и изберете вместо этого взаимное нерасположение и зло, то вы станете виновниками многочисленных войн и породите то, что содействует дурному и отталкивающему и тогда изведете великими трудами и потом, и убьете людей, и причините великий ущерб имуществу. И вообще, война явится для вас исходом, ведущим к великому злу. Подобным же образом и ныне вы можете видеть, что когда я насильно вторгнулся в ромейскую землю, она увидела и претерпела страшнейшие [бедствия]. Поэтому вы оказались самым несчастливейшим и жалким из государств». Так он клятвенно заверял, что стремится, чтобы ромейская и персидская державы пошли по пути установления мирных отношений.
Тот же изъявил свою готовность это сделать и объявил [это], но прибавил, что придаст этому веру, если таковы истинные намерения Хозроя. Но Саит сказал: «Если ты ко мне имеешь доверие, то тогда соизволь лучше сейчас послать своих представителей к Хозрою (я убежден, что и он сам, я хорошо знаю, присоединится к моему мнению) и заключите с нами договор и установите, чтобы вами мир впредь во все времена соблюдался прочно и нерушимо».
Император же Ираклий, после того как он об этом узнал из благосклонных и обворожительных речей, обрадованный и очарованный, согласился все выполнить с готовностью и ревностью. И патриарх, и высшие сановники, которых он призвал к совету, охотно присоединились к решению о выполнении этого дела. И сразу же были назначены посланными представителями (diapresbeusomenoi). Олимпий, занимавший должность эпарха претории (o thn twn uparcwn twn praitwriwn diepwaxian), Леонтий —эпарх города, Анастасий, эконом великого храма, который носит название Софии божественной мудрости, —самый достойный доверия в делах. Саит взял их и ушел назад из Халкидона, удаляясь в Персидскую страну. И в то время, как он подвигался по ромейской земле, он их вел с почетом и с достойным уважением (почестями), но когда же он вступил в Персию, он заковал их в железо и связанных привел к Хозрою. Хозрой же, после того, как он узнал, что Саит признал Ираклия как императора (wV basilea) и почтил, вместо того чтобы захватить его пленником и привести к нему (ибо об этом он мечтал и на это возлагал надежду), сильно вознегодовал на него и, наконец, содрав с него кожу, предал его неумолимой и насильственной смерти. Ромейских же послов отдельно каждого отдал под крепчайшую охрану, истязуя их величайшим образом. [14]
13
Ср. Chron. Pasch. 706, 9, 9—13; Себеос. История императора Ираклия, гл. 24. Саит–Шахинy у Себеоса. Завоевание Египта приписывается Себеосом Хореяму, т. e. Шахрбаразу. См. Себеос, 99—100.
14
1. Об этих фактах сообщает и Себеос. При своем воцарении Ираклий отправил к царю Хозрою послов с подарками и грамотами, прося у него мира с большими мольбами. Царь Хозрой не хотел и слышать о том, говоря: «Это мое царство, и я возвел на престол Феодосия, сына Маврикия. Ираклий же воцарился без нашего повеления и приносит нам в дар наши же сокровища; но я не успокоюсь, пока не захвачу его в свою власть».
Приняв сокровище, Хозрой приказал умертвить послов Ираклия и не дал никакого ответа на предложения его. О факте посольства сообщают также Феофан (стр. 307), Кедрин, Фома Арцруни, 97 (ср. Себеос, 97) и Chron. Pasch. В последней приводится текст грамоты, посланной Ираклием: «Бог, который все сотворил и держит все своим могуществом, дал роду человеческому дар, достойный его благости, — промысл императорской власти, благодаря которой мы обретаем обеспечение жизни в мире и находим исцеление в случае каких–либо бедствий. Уповая на этот божий дар, — разумеется, императорскую власть, — и на ваше чрезвычайное милосердие, мы молим даровать нам прощение и то, что мы осмелились в противоречии с прежде действовавшими отношениями обратиться с мольбой к вашей державе. Мы знаем обычай, соблюдавшийся в предшествующее время, по которому было принято разрешать раздоры, возникавшие между обеими державами, непосредственными заявлениями самих правителей. Но этот обычай нарушил Фока—похититель ромейсксго государства. Взбунтовав ромейское войско во Фракии, он внезапно напал на столицу и казнил Маврикия, милостиво правившего нами, его жену, детей его и родственников, а также немалое число сановников. Не ограничившись этими великими злодействами, он не воздал подобающей чести и вашему чрезвычайному милосердию, вследствие чего вы, разгневавшись за наши прегрешения, привели к такому ущербу дела ромейского государства. Благочестиво царствующий ныне император и его блаженной памяти отец, узнав о том, что творит этот злодей, решили поднять ромейское государство из того крайнего положения и совершили это, найдя его надломленным вашим могуществом. После смерти тирана наш нынешний император хотел вернуться вместе со своими родственниками в Африку к своему отцу и предложил нам избрать кого нам угодно в императоры, но, склонившись на наши мольбы, принял царствование. Тревоги, одолевшие обе державы, и внутренние волнения не дали ему возможности исполнить то, что следовало, а именно—воздать должную честь через послов чрезвычайному могуществу вашей крепости. И вот мы, ничтожные людишки, решили соблюсти обычай, о котором было упомянуто, обратиться с мольбами к вашему царскому величеству, царю царей, и отправить некоторых из нашей среды, чтобы они удостоились припасть к вашим стопам. Но, вследствие случившихся в ту пору событий, мы не дерзнули исполнить этого до сих пор. Когда же Саин, знатнейший Babmanzadagw — Vahumanzadhagan (сын из рода Wahnman), командир персидского войска, явился в пределы Халкидона, то, вступив в сношения с нашим благочестивейшим императором и нами, был упрошен всеми вступить в переговоры о мире. Он заявил, что не имеет на это полномочия, но что он будет о том просить ваше человеколюбие. А теперь он прислал вам ответ через Спададуара, объявив нам клятвенно, что ваше чрезвычайное могущество примет, как подобает, наших послов и отпустит их назад невредимыми. Он прибавил, что получил приказ от вашего человеколюбия сделать это. Полагаясь на это обещание и уповая на бога и на ваше величество, мы отправили к вам ваших рабов touVn douloV Олимпия и префекта претория Леонтия, знатнейшего из ипатов, и патрикия, и эпарха города, и Анастасия, боголюбезного пресвитера, и синкелла. Мы молим ваше величество принять их как подобает и в скором времени отослать их к нам с миром, любезным богу и приятным вашему величеству. Умоляем ваше величество считать нашего благочестивейшего императора родным сыном, который готов нести всякую службу вашему милосердию. Соизволяя на это, вы доставите себе двойную славу как в воинской доблести, так и в даровании мира. Мы будем наслаждаться спокойствием, как вашим даром, и будем возносить молитву богу за ваше долголетие, памятуя ваши благодеяния во веки веков ромейской державы». Chron. Pasch., p. 707—709. Бьюри J. A. Bury (History of the later roman empire) относит посольство (1889, t. II, p. 216), следуя Феофану, к 617 или 613 г. Перевод грамоты дает Ю. Кулаковский (История Византии, т. III. Киев, 1915, стр. 41 сл.).