В день схватки, решившей участь жирондистов, в Конвент передано было заявление от имени peuple de Paris levé en masse [163]. Здесь тоже выставлено требование создания «армии санкюлотов», но с жалованием не в 40, а в 25 су в день; еще и еще раз с возмущением говорится о «скупщиках», благодаря которым «жертвы ажиотажа» должны платить «8, 10, 12 и даже 15 су» за фунт хлеба; голод приписывается контрреволюционным проискам; требуется максимальная таксация хлеба — 3 су за фунт; обращается внимание на стариков и увечных, для которых можно было бы открыть благотворительные мастерские.
Кто бы ни сочинял этот документ, люди из рабочих предместьев или кто другой, но без этих требований, очевидно, автор решительно не считал возможным обойтись. Кроме указанных пунктов, выставляются требования общеполитического характера, сводящиеся к устранению жирондистов и к усилению бдительности против «внутренних врагов». Что именно рабочие поддержали этот адрес, явствует из дальнейшего.
Едва лишь победа была одержана и жирондисты арестованы, муниципалитет решил вознаградить всех рабочих, которые поддержали этот адрес, 6 ливрами каждого [164]. Муниципалитет при этом прямо рассчитывал на щедрость победителей-монтаньяров [165]. Кроме того, было постановлено, что городские секции учредят даровую раздачу хлеба «гражданам, находящимся под оружием».
К полночи 31 мая рабочие мирно вернулись в свои кварталы, но беспокойство победившей партии, спрашивавшей себя, сочтут ли они свою роль законченной, не сразу рассеялось [166].
Далеко не все монтаньяры были довольны, что в пылу борьбы ораторы их партии стремились отождествить жирондистов с богатыми, и едва лишь борьба окончилась, как и в среде победителей начались протесты против такого отождествления. Ненавидя жирондистов, с восторгом приветствуя их гибель, многие монтаньяры усматривали опасность в подобном отождествлении и объясняли отчасти этим «разбои» и «анархию» в стране [167].
Теперь муниципалитет имел право на благодарность со стороны монтаньяров. Тон их сильно переменился. Самая сильная организация — якобинский клуб — стала высказывать уже совсем не те взгляды на вопрос о продовольствии и о таксации, как за несколько месяцев до этого. В заседании клуба 9 июня высказаны были прямые обвинения купцов в том, что они стакнулись и произвольно увеличивают цены на предметы потребления; говорилось, что «пора обуздать их алчность», что «купцы — это настоящие аристократы»; предлагалось даже подать в Конвент петиции об установлении таксы на съестные припасы [168].
Дело быстро подвигалось к развязке. «Чем больше ропщут на дороговизну припасов, тем больше возрастает их цена; купцы как будто нарочно возвещают, что еще дороже нужно будет платить, так что эта порода меркантильной аристократии причиняет бесконечное зло, раздражает умы и заставляет несчастных проклинать революцию» [169], — читаем мы в одном донесении полицейско-служебного характера, помеченном 25 июня 1793 г. «Народ хотел бы примерного наказания за такие слова; народ встревожен слухами, что богатые купцы увозят свои товары из Парижа, что хлеба еще станет всего на месяц»; все это «утомляет народ».
Отовсюду поступали целыми десятками [170] донесения, что уже имеющиеся законы о продовольствии не исполняются вовсе; «… не уместно ли будет сказать тут: народ, спаси себя сам!» — говорит автор одной из таких бесчисленных жалоб. Слухи о скупках принимали фантастические размеры.
13 июля (1793 г.) Шарлотта Корде убила Марата. Сейчас же после ее процесса и казни вопрос об усилении репрессии против внутренних врагов [171] стал на очереди дня, и в числе первых же мероприятий решено было устрашить скупщиков.
8
20 июля 1793 г. Конвент издал декрет [172], по которому скупка предметов потребления объявлялась уголовным преступлением, караемым смертной казнью; а скупщиками объявлялись все те, которые «изъемлют из обращения товары или припасы первой необходимости, покупая и держа их запертыми где бы то ни было и не пуская их ежедневно и публично в продажу. Кто не объявит местным властям обо всех предметах потребления, какие у него имеются для продажи, в течение восьми дней по опубликовании этого декрета, подвергается также смертной казни, а имущество виновного должно быть конфисковано; те, которые дадут неверные показания о количестве товаров, а также чиновники, которые будут уличены в потворстве скупщикам, подвергаются тому же наказанию. Всякий гражданин, который донесет на нарушителей этого закона, получает в награду треть конфискованного имущества казненного, другая треть пойдет в пользу нуждающихся данной местности, а последняя треть отбирается в пользу республики. Приговоры по этим делам не подлежат обжалованию, а приводятся в исполнение немедленно».
163
Нац. арх. ВВ3 80, № 44, документ помечен: 129.
164
Нац. арх. ВВ3 80.
166
Там же:… Le foubourg St. Antoine et les autres sections qui avaient été entouré la convention avec armes et canons, sont revenus paisiblement sur le minuit. Le peuple parait satisfait de l’arrestation de 22. Bornera-t-il là sa victoire?
167
Архив департамента Устьев Роны. Серия L., № 128. Письмо Rewbell’n (от 2 июня 1703 г.).
168
169
Нац. арх. F7 36882.
170
См. о 48 доносах в AD. XVIII-c. 14 (18 июля).