Таким образом, реквизиции, бессильные добыть сырье, были достаточно сильны, чтобы погубить любую мануфактуру.
Все естественные, так сказать, причины дороговизны леса давали себя чувствовать гораздо острее именно со времени издания закона о максимуме.
Люди, прикосновенные к железоделательной промышленности, жалуются иной раз на то, что, если при громадных площадях леса во Франции ощущается такой сильный недостаток в топливе, виноваты в этом расстояния, дурные дороги, неорганизованность и дороговизна транспортирования леса [150]. Эти причины, конечно, должны были оказывать еще большее влияние, когда начались реквизиции лошадей и перевозочных средств и когда началось систематическое уклонение перевозчиков от занятия своим промыслом вследствие нежелания подчиняться максимальным ценам.
Даже энергия изобретателей направляется больше всего на борьбу против недостатка топлива. Парруас представляет проект, по которому расходы на топливо в кузницах уменьшаются на 50 % [151]; владелец кузниц близ Намюра (Жомен) представляет в 1795 г. свое открытие касательно обработки железа, причем также обещает огромную экономию топлива [152], об этом же говорит и другой изобретатель, который в том же 1795 г. представил свой мемуар об усовершенствованиях в пушечном производстве; сам он был хозяином мастерской для выделки пушек в Вернейле [153]. Члены Конвента, командированные в Брест и Лориан, с восторгом доносят Комитету общественного спасения, что некто Рошон нашел способ заменить недостающий республике каменный уголь (получавшийся до войны отчасти из Англии) торфяным углем и что этот суррогат вполне может заменить для всех отраслей индустрии английский уголь, только будет несколько медленнее идти работа в мастерских и кузницах [154]. В 1798 г. заведующие кузнечными мастерскими в Бельфоре обращают внимание министерства (внутренних дел) на немца Jaeger-Schmidt, который изобрел способ экономизировать топливо при работе [155], и просят прикомандировать его с назначением жалованья от казны к бельфорским кузницам.
Недостаток материалов для игольной индустрии, для выделки проволоки и т. п. не перестает тревожить население и правительство в течение всего рассматриваемого периода. Когда начались завоевания западных областей Германии, то французы с громадным интересом следили за тем, возможно ли из той или иной завоеванной местности извлечь нужное сырье или вообще нужные для обрабатывающей промышленности материалы. Поэтому едва только армия Самбры и Мезы заняла город Штольберг (близ Ахена), как Робержо, член Конвента, находившийся при армии с официальной миссией, спешит донести Комитету общественного спасения в длиннейшем и подробнейшем послании, что из всей завоеванной местности этот город — единственный, где выделывается проволока; что там есть 38 мастерских, которые получают сырье из Норвегии, из Венгрии, из восточных стран, из Корнуэльса в Англии, из некоторых стран Германии и перерабатывают его. Робержо настаивает на том, что именно из-за этого необходимо Штольберг во что бы то ни стало удержать за Францией [156].
Меди было еще меньше, чем железа. Поэтому в самом деле начавшиеся завоевания были своего рода манной небесной для французской промышленности, но вовсе не в том отношении, что они расширяли рынок сбыта (об этом в 1794–1799 гг. вовсе еще не говорят), а прежде всего вследствие прилива сырья, недостаток которого так жестоко чувствовался. «В то время, когда наши армии только что завоевали Ахен и его окрестности, мы узнали, что вся медь, находившаяся в Штольберге… была объявлена под реквизицией представителями народа (т. е. членами Конвента, находившимися при армии). Мы тогда большей частью были без единого ящика латунной проволоки», — пишут в конце 1794 г. (в коллективном заявлении) владельцы булавочных мастерских в городе Rules, [157]. Хотя объявление под реквизицией и было препятствием для них (по крайней мере непосредственной помехой), но все же самый факт завоевания давал им радостную надежду на получение сырья из завоеванной немецкой области, если не сейчас, то со временем.
8. Недостаток нужных материалов, прежде всего топлива, а также поташа, селитры, которая шла на выделку пороха, страшно подрывал также и стекольные мануфактуры. Был один момент (в сентябре 1794 г.), когда уцелела чуть не единственная большая стекольная мануфактура (в Турлавилле, близ Шербурга), которая даже Париж должна была снабжать стеклом, но и она не могла обойтись без крупной казенной субсидии [158]. В 1795 и следующих годах жалобы на исчезновение сырья не прекращаются. Положение стекольных мануфактур в этом отношении было особенно плохо потому, что их конкурентом являлось само правительство, отбиравшее реквизиционным способом для выделки пороха как раз те материалы, которые нужны были для фабрикации стекла, не обращая внимания на все представления со стороны фабрикантов, что это лишает стекольщиков работы [159].
152
Нац. арх. F12 1305-A.
154
Нац. арх. F12 1305-A.
155
Нац. арх. F12 1305-A. Paris, 16 nivôse, an VII.
156
Нац. арх. F12 1321–1322. (№ 6689).
157
Нац. арх. F12 548.
158
Нац. арх. F12.
159
Нац. арх. F12 1492 (N 8553).