Полиция не спускала глаз с Сен-Марсельского и Сент-Антуанского предместьев.
В провинции положение было не лучше: в Бордо хлеб стоил весной 1795 г. (еще до неслыханного падения курса, разразившегося в конце 1795 г.) 20 су фунт, в других департаментах — 20, 30, даже 40 су (в Конвенте раздавались голоса, утверждавшие, что цена хлеба в департаментах доходила уже в марте 1795 г. до 50 су фунт [78]); к сожалению, нет точных указаний, где именно хлеб оказался дороже всего. В Бордо было неспокойно.
Брожение в мастерских скобяных товаров началось в январе 1795 г.; 24 января 1795 г. четверо лиц, владевших этими мастерскими, явились в муниципалитет с жалобой, что рабочие не дают им покоя, требуя возвышения платы, хотя и теперь уже они получают в 3 раза более, нежели в 1790 г. (а не в 1½ раза, как требовалось согласно закону о максимуме, отмененному всего за месяц до того [79]). Муниципалитет никаких мер против рабочих не предпринял и даже хозяевам не разрешил (на основании закона Ле Шапелье) собраться, чтобы обсудить меры борьбы с рабочими.
В течение ноября и декабря 1795 г. волновались в Бордо рабочие, служившие у предпринимателя, заведовавшего городским освещением. В середине декабря они объявили, что забастуют, если предприниматель откажется платить по 10 ливров в день и выдавать по фунту хлеба каждому рабочему. К ним примкнули и трое заведующих работами, которые требовали ежедневной платы в 40 ливров, и даже главный управляющий (régisseur), потребовавший 80 ливров в день [80]. Предприниматель обратился к муниципалитету, и было решено передать дело на заключение финансового комитета. Полная невозможность существовать на 3–4–5 ливров в день бросалась в глаза: угрозы ни к чему не привели бы, ибо в самом деле рабочим грозила голодная смерть ввиду полного обесценения ассигнаций.
В мае 1797 г. опять началось стачечное движение среди рабочих веревочных мастерских в Бордо. Муниципалитет выслушал рабочих, пришедших «в большом количестве» с целью изложить требования, предъявленные к хозяевам (речь опять, как и в 1794 г., шла о повышении заработной платы), и «статья за статьей» прочел им вслух и снабдил разъяснениями закон Ле Шапелье, воспрещающий стачки [81]. Но это не помогло. Стачка (начавшаяся прежде всего в мастерской Ravezie) продолжалась. Тогда муниципалитет на основании того же закона Ле Шапелье постановил предать суду стачечников. Стачки муниципалитет называет при этом «самым губительным для промышленности беспорядком», истощающим народное богатство. «Непропорциональное» повышение заработной платы может лишь сделать предметы первой необходимости дорогими и затруднять конкуренцию французских товаров с заграничными; всякое регулярное правительство борется с такими злоупотреблениями, как стачки и т. д. [82]
Тотчас после падения Робеспьера прорвалось долго сдерживаемое неудовольствие и в Париже.
В Париже рабочие не скрывали своего неудовольствия по поводу максимальной расценки заработной платы, установленной муниципалитетом, и Комитет общественного спасения сам признал, что эта расценка не находится в соответствии с ценами на предметы первой необходимости [83].
Дело дошло до того, что рабочие, работавшие по сплаву леса, возмутились и забастовали, требуя увеличения заработной платы, и полиции пришлось восстановлять порядок. Их примеру последовали рабочие-булочники, которые объявили, что не могут работать за меньшую плату, нежели 18 ливров в неделю. «Они доставляют больше всего забот полиции», — читаем мы в полицейском рапорте 1794 г. [84].
Было движение и среди оружейников, но оно было быстро локализовано усилиями заведующих мастерскими [85]. Тут речь шла не столько о слишком низкой плате, установленной максимумом (которому оставалось жить еще несколько дней), сколько о том, что Комитет общественного спасения решил передать правительственные оружейные мастерские в руки частных предпринимателей, а это влекло за собой замену до сих пор существовавшей поденной платы платой сдельной. А если максимум казался слишком низким даже при поденной расплате, то последняя расплата, тоже предусмотренная максимумом, была в самом деле совершенно ничтожна: при этой расценке рабочий в среднем мог заработать 1½ ливра в день, а жизнь стоила самое меньшее 2–2½ ливра в эту пору. Рабочие одной из оружейных мастерских и пытались, но безуспешно, вызвать движение и внести сообща петицию в Конвент.
78
79
Муниципальный архив города Бордо. D. 130, стр. 190 (Du 5 pluviôse, an III):… ils se plaignent que les ouvriers les vexent journellement pour leur salaire et qu’ils ne savent plus jusqu’à quelle somme porteront leur prétention.
80
Муниципальный архив города Бордо, D. 115. Du 23 frimaire IV année (13 декабря 1795 г.).
81
Муниципальный архив города Бордо, D. 155. Du 6 prairial, an V:… auxquels nous avons fait connoître la loi du 17 juin 1791 que nous leur avons lue et expliquée article par article…
82
Муниципальный архив города Бордо. D. 155, там же: Considérant qu’il n’est point de désordre plus destructif de l’industrie et plus capable de tarir la source de la richesse d’une nation que les coalitions qui s’établiroient entre les ouvriers des mêmes professions, arts et métiers, pour refuser de concert leur travail afin d’obliger les chefs des manufactures de leur payer un salaire disproportionné que le surhaussement de la main d’œuvre qui n’auroit d’autre cause et d’autre mesure qu’une injuste avidité fairoit renchérir tous les objet de première nécessité et donneroit un grand désavantage à nos fabrications dans la concurrence du commerce… que les loix dans tous les gouvernements réguliers se sont occupées de prévenir ou d’arrêter de pareils abus en laissant toutefois au citoyen isolé la liberté de fixer le prix à son industrie: mais qu’elles ont déclaré coupables les ouvriers qui par des conventions faites entre eux entreprendroient sur la liberté que doivent avoir soit les chefs des manufactures de refuser des salaires disproportionnés; soit d’autres ouvriers plus justes de se contenter d’un prix plus modéré de leur travail…
83
85