У физиократа Бонсерфа на первом плане — расширение площади земли, годной для обработки, и единственный почетный титул для монарха есть титул «земледельческого короля» [46]; во имя этой своей цели Бонсерф и стремится использовать рабочих, которых муниципалитету так желательно удалить из Парижа. Но для авторов других проектов главное дело — именно удаление беспокойной нищей массы из столицы, а куда именно эта масса денется — уже вопрос второстепенный. Один такой автор, Пультье, спрашивает себя с прискорбием, что притягивает в Париж эту огромную массу безработных? Он жалуется на страшное развитие нищенства в столице и настаивает, чтобы во имя безопасности обывателей власти выслали все эти «нищенствующие орды» в провинцию или нашли им занятие — какое бы то ни было [47]. Пультье уже наперед соглашается, что его советы слишком общи, но времени нет, «нужно избавить Париж и его окрестности от неудобных гостей» [48]. Из его изложения тоже явствует, что эти неудобные гости подразделялись, собственно, на три главные категории: «нищих» (les mendiants, les gens sans aveu и т. п.), слуг, лишившихся места, и безработных рабочих (ouvriers sans ateliers); автор предвидит, что к зиме число всех этих людей должно неминуемо увеличиться.
Отметим еще предложение некоего Будена [*5]. Это предложение [49] было заслушано в муниципальном комитете, который должен был заведовать бедными города Парижа (комитет еще только образовывался в октябре 1789 г., когда предложение было сделано). Буден пишет совсем в ином тоне, нежели другие авторы проектов. У него мы не видим гнева, не слышим призывов к строгости. Он находится под свежим впечатлением событий 5 и 6 октября и говорит: «Мы только что убедились, что ни пушками, ни многочисленной гвардией нельзя сдержать народ, нуждающийся в продовольствии», а зимой дело будет еще хуже, и он предлагает богатым содержать в течение 6 месяцев по одному бедному. «Я убежден, господа, — ядовито прибавляет Буден, — что в столице гораздо больше граждан, живущих в богатстве, нежели живущих в нужде; иначе первые не должны были бы терять ни одного мгновения, чтобы спасаться». Одна Вандомская площадь (богатейший квартал тогдашнего Парижа) могла бы прокормить и содержать всех бедных какого-нибудь округа, уверяет он. Он даже склонен думать, что и в чисто рабочих кварталах (Сент-Антуанском и Сен-Марсельском) найдется достаточно богатых, но, говорит, что, даже если он ошибается, то во всяком случае в остальных округах Парижа его план осуществим. Второй его проект, по-видимому (см. примечание [49]), говорит об устройстве благотворительных бюро, которые бы в каждом городском округе сосредоточивали все суммы, долженствующие взиматься в пользу бедных, а также настаивает на увеличении числа благотворительных мастерских (которые также в прежнем виде считает опасными). Он объединяет слова «les buraux et les atteliers» эпитетом «partiels» и даже подчеркивает это слово, а так как выше говорит о необходимости в каждом городском округе открыть по одному бюро, то можно думать, что он и благотворительные мастерские предлагает открыть во всех округах столицы. Он как бы предвидит возражение, что это обойдется слишком дорого, и усиленно пугает членов комитета грозной опасностью, висящей над ними, и настаивает, что нуждающимся нужно помочь во имя собственного своего интереса… «Если я дорожу моими идеями, — кончает он свой доклад, — то еще более я дорожу своим существованием, существованием своей жены, детей и сограждан».
Кто такой был сам Буден — из документа не видно; во всяком случае он заявляет, что получает доходы от своего места и от наследственного имущества 3 тысячи ливров, т. е. является человеком состоятельным.
Это предложение любопытно потому, что оно одиноко и по своему тону сочувствия беднякам и иронии относительно имущих классов, и содержанию; в остальных проектах речь идет о сокращении, а не усилении благотворительной деятельности города.
Несколько позднее, в 1790 г., эти проекты делаются значительно реже и окончательно принимают вполне определенный характер: авторы хотят бороться не с безработицей, а с безработными и прежде всего домогаются сокращения числа рабочих благотворительных мастерских. Монмартрское скопление рабочих было, как мы видели, уничтожено еще в конце августа 1789 г., но отдельные, распределенные по разным округам Парижа благотворительные мастерские все еще продолжали возбуждать неудовольствие и беспокойство имущих слоев, хотя нужно заметить, что власти после удачного и спокойного роспуска монмартрских рабочих уже вплоть до тревожной весны 1791 г. не обнаруживали, за вычетом очень редких моментов, преувеличенной нервности. Вот, например, лежащая пред нами брошюра [50], специально посвященная благотворительным мастерским. Автор доказывает, что в высшей степени опасно содержать толпу «неизвестных, недисциплинированных людей, которые ничего не делают». «Могут найтись между ними злонамеренные лица, способные до величайших эксцессов, и соблазнить других» [51]. Все граждане Парижа, уверяет автор, — самого дурного мнения об этих рабочих, жители окрестностей смотрят на них, как на разбойников. Начальники их боятся, говорят, что «нужна была бы армия, чтобы их сдерживать»; те из начальников, которые хотели было заставить их работать, чуть не были ими повешены. Заметим тут же, что ничего подобного попытке избиения начальников не было, и сам автор не верит этому и называет подобные утверждения «discours vagues et sans fondement», но тем не менее он требует бдительного надзора, изгнания беспокойных элементов из мастерских, а, главное, уничтожения злоупотреблений: он утверждает, что многие рабочие являются только на перекличку и затем, за получением платы, а на самом деле работают в частных мастерских, где и получают от своих хозяев две трети платы, остальная же треть получается ими от казны совершенно ни за что. Затем многие мелкие торговцы, уличные разносчики, не прекращая своей коммерции, тоже числятся в благотворительных мастерских. Если бы уничтожить все эти злоупотребления, то, по уверению автора, вместо 15–20 тысяч рабочих осталось всего 7–8 тысяч.
46
Там же, стр. 14:… le seul titre dont un roi puisse s’honorer à jamais est vierge encore, c’est celui de «Roi agricole».
47
Нац. библ. Lb.39 7733.
48
Там же, стр. 13: Il est clair que ce j’ai l’honnour de proposer est susceptible d’un plus grand développement; mais le temps presse, mais il faut délivrer Paris et ses environs d’hôles incommodes.
49
Приложение VIII к настоящей книге. Мы тут имеем дело уже с вторичным докладом Будена, что явствует из текста, где он возражает на замечания, сделанные противниками по поводу первоначального доклада. Поэтому изложение у него не всюду ясно для читателя: Буден, естественно, предполагал, что комитет знает уже, в чем дело, и не хотел повторяться. Первоначальный же план не сохранился.
50
Нац. арх. AD. XVIII-c 110.