Были голоса, указывавшие, что континентальная блокада вреднее для Франции, чем для Англии, что она создает безвыходное положение, что английское правительство могло убедить свой народ в выгодности для него этой войны, но что французское скоро будет с трудом даже собирать налоги, и для французов эта перспектива бесконечной войны мучительна[37]. Эти речи еще доносились до министерства внутренних дел, но в Тюильри уже не попадали или являлись там в соответственной придворной переделке.
В одной докладной записке, поданной в октябре 1809 г. в министерство иностранных дел, констатируются самые безотрадные для Франции результаты континентальной блокады и настойчиво указывается на сильное вздорожание товаров, особенно текстильных, и на то, что «бесспорно» Англия производит и продает свои фабрикаты по более дешевой цене. И тут тоже не континентальная блокада в первоначальной своей стадии, не блокада времен берлинского декрета 1806 г., а блокада времен миланского декрета 1807 г.; имеется главным образом в виду не запрещение торговли с Англией, а уничтожение морской торговли нейтральных наций совокупными усилиями английского королевского совета и Наполеона I[38].
Главный торговый совет отказывался верить, что континентальная блокада соблюдается где бы то ни было, кроме Франции, и этому приписывал (в 1810 г.) «видимое процветание» других стран и разорение своего отечества[39].
Весной 1810 г. сменен был в Дании с министерского поста граф Бернсторф, и лорду Уэлсли доносили, что причина отставки — давление со стороны Наполеона, сердившегося «за недостаток энергии» в осуществлении «того, что называют континентальной системой»[40]. Это не значит, что король и общество в Дании не понимали, как гибельна блокада для страны. Но — primum vivere, этот решающий аргумент единственно руководил датской политикой в грозные годы, о которых идет речь.
Декретом от 8 февраля 1810 г. были удвоены пошлины на колониальные товары. Это распоряжение было поистине убийственно для еще влачившей кое-как свое существование торговли с Левантом, подрывало также ввоз столь нужного Франции хлопка из Неаполитанского королевства и из Испании. И все это было сделано из желания прекратить обман со стороны англичан (l’abus d’une substitution d’articles analogues provenant du commerce anglais). Тщетно министр внутренних дел под влиянием жалоб Марсельской и Амьенской торговых палат доказывал Наполеону, что испанский и итальянский привоз идет по суше, а не по морю[41]. Император, затребовавший отвыв от министра финансов, остался непреклонен. По мнению министра финансов, французская торговля и промышленность могли выдержать возложенное на них бремя.
Но это было лишь началом. Дело довершено было трианонским тарифом. 5 августа 1810 г. был в Трианоне подписан Наполеоном новый тариф, в неслыханной степени повышавший пошлины на все колониальные товары (этот тариф был дополнен 12 сентября того же года). Согласно трианонскому тарифу квинтал сахара был обложен 300 франками, кофе — 400 франками, левантийский хлопок, приходящий сухим путем, — 200 франками, привозимый морем — 400 франками, американский хлопок — 800 франками. И тотчас же началось неистовое гонение на колониальные товары; сплошь и рядом трианонскому тарифу придавали силу «закона с обратным действием» и, отбирая колониальные товары у владельцев, требовали взноса новых пошлин.
37
Нац. арх. AF. IV — 1318, № 15:…cercle vicieux dans lequel nous nous sommes enfoncés… qu’on ne se dissimule pas les suites inévitables des choses, la tyrannie des Anglais leur fournit journellement de quoi l’alli-menter, mais ce que nous en imitions diminue véritablement nos propres ressources et rendrait à la longue la levée des impôts difficile… leur gouvernement est parvenu à persuader à la nation que la guerre leur est nécessaire, qu’elle les enrichit… mais en France cette perspective de guerre perpétuelle est un tourment au présent et à l’avenir…
38
Архив французского министерства иностранных дел. Angleterre, № 11 (серия Mémoires et documents). Octobre 1809.
39
Нац. арх. F12 549–550.
41
Нац. арх. AF. IV — 1061. Paris, le 15 avril 1810.