1936 год был для нашей металлургии переломным годом. Перед металлургами встала ответственная задача: добиться ежесуточной выплавки стали в 60 000 тонн. Это давало возможность повысить суточное производство проката с тридцати четырех до сорока пяти тысяч тонн. Нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе призвал сталеваров повысить съем стали с квадратного метра пода печи а среднем до 5,5 тонны.
В то время свыше тридцати советских мартенов давали съемы по 5,5 тонны с квадратного метра пода печи. На Енакиевском заводе однажды было снято семь тонн. Естественно, этот случай удивил и заинтересовал многих металлургов, однако он остался только «случаем». А между тем такие высокие показатели для наших оснащенных передовой техникой заводов были вполне реальны. Значит, остановка была за сталеварами. Они должны были решить эту важную народнохозяйственную задачу.
Отвечая на призыв партии довести ежесуточную выплавку стали до шестидесяти тысяч тонн, металлурги страны объявили всесоюзное соревнование. Партийные организации возглавили это движение.
На ряде заводов уже в первые дни соревнования резко повысились съемы стали. Некоторые бригады иногда снимали по семь, по восемь, даже по девять тонн. Однако это были только отдельные рекорды. Закрепить такие высокие показатели никому еще не удавалось. Находилось множество помех: хозяйство мартеновских цехов оказалось недостаточно подготовленным к столь напряженной и высокопроизводительной работе, неподготовленными оказались и люди, — мастера еще не внесли ничего нового в метод ведения плавок. Передовые, творческие люди в среде сталеваров напряженно искали возможности увеличить производительность печей. Уже не первый день и не первый месяц думал над этими вопросами и Макар Мазай.
Подводя итог своим наблюдениям и долгим, настойчивым исканиям, Макар Мазай записывает основные, важнейшие условия, необходимые для получения скоростных, высокопроизводительных плавок:
«1. Высокая погрузка (в четыре и больше тонн на квадратный метр пода печи). (Речь идет о количестве шихтовых материалов, загружаемых в печь.)
2. Правильная организация завалки.
3. Хорошая, термически мощная печь, правильный тепловой режим соответственно потребностям печи в тепле в отдельные периоды плавки.
4. Тщательная организация всей плавки, ведение процесса по регламентированному технологическому режиму по точно рассчитанному графику.
5. Тщательный уход за печью.
6. Правильная организация труда в бригаде.
7. Технически сознательная работа, т. е. усвоение всеми членами бригады значения каждого рабочего процесса, глубокое изучение процессов, происходящих в печи».
Он отмечает еще, какое огромное значение имеет подготовка шихты и организация разлива стали, — то есть весь цикл работ, их фронт и тыл.
Для человека, мало знакомого с особенностями труда сталеваров, эти сугубо технические выводы, быть может, не много скажут. Но это не только техника. Нужно осознать всю грандиозность задачи, которую поставил перед собой Макар Мазай.
Многие старые, почтенные специалисты, чей авторитет считался непререкаемым, мазаевскую контрольную цифру съема стали назвали абсурдной. Такими же абсурдными назвали они и намеченные им сроки плавок. Они говорили, что сталь невозможно заставить кипеть быстрее, чем это продиктовано определенными физико-химическими законами. Их доводы подтверждались целым рядом академических трудов.
Так, мировые авторитеты металлургии утверждали, что максимальная нагрузка на квадратный метр пода печи не должна превышать полторы тонны… В США, на съезде мартеновцев, эта цифра была повышена до 2,5 тонн. Однако в среднем американцы грузили не больше двух тонн. В Германии средняя загрузка равнялась 2,5 тоннам. На отдельных наших заводах она была доведена до трех тонн.
Отвечая специалистам, Макар сказал:
— Физическим и химическим законам можно не только подчиняться. Ими можно и руководить. Мы значительно превысили прежние нормы нагрузки и не чувствуем особых затруднений, — значит, будем и дальше повышать вес плавки. Доказывать словами я, однако, не привык. Тут вы меня, конечно, забьете. Я постараюсь доказать делом.
Кто-то заметил, что и это — общая фраза. Если уж Макар берется повысить вес плавки и не рассчитывает на «случай», пусть, хотя бы приблизительно, назовет свою контрольную цифру.
Он знал, что его ответ некоторые встретят с недоумением. Будут и усмешки, и остроты. Оставаясь спокойным, он сказал:
— Наше задание — 5,5 тонны стали с квадратного метра пода печи. Я обязуюсь дать двенадцать тонн. Плавка будет сварена за семь часов…
Даже Иван Антонович Шашкин и тот поразился:
— А не увлекся ли ты, Макар?
Мазай улыбнулся.
— Нисколько не увлекся. Иван Антонович, принимайте мой вызов. Да, я вызываю вас на соревнование. Это решение моей бригады.
Он не ждал конца собрания. Можно понять, насколько был взволнован. Бросить вызов Шашкину еще никто не смел. Но это был не просто вызов. Он как бы отвергал авторитет лучших мастеров и даже авторитет ряда ученых специалистов, их практику и много раз испытанные теоретические доказательства. Шашкин сказал ему насмешливо:
— Крупно шагаешь, паренек! И любишь громкое словечко.
Макар нисколько не обиделся. Занятый какими-то своими мыслями, он смотрел на мастера с улыбкой.
— Я удивляюсь некоторым нашим специалистам: какая осторожность! Под рукой у них справочники да руководства, в общем, куча примеров, правил и наставлений, а кто всю эту «рецептуру» утвердил? Такие же, как мы, сталевары. Но они стояли у печей, быть может, десять-двадцать лет назад, срок в наше время огромный! Мы выросли, техника наша усовершенствована, — сама жизнь утверждает новые нормы. Что же нам цепляться за детский костюмчик, если сегодня он уже тесен и трещит по всем швам? Ты пойми, Иван Антоныч, главное: мы словно бы удвоим количество работающих мартенов. В чем это выразится? Удвоится поток стали: это, брат, десятки тысяч тонн!
Нет, не самомнение и не излишняя самоуверенность руководили Макаром. Его увлекли, всецело захватили выводы, которые теперь, в результате тщательных наблюдений и подсчетов, приоткрывали фантастические масштабы роста выплавки стали уже в ближайшие годы.
На следующий день, в девять утра, бригада Мазая выпустила плавку предыдущей смены, кратко посовещалась и приступила к работе. Подручные хорошо понимали, какая это ответственная смена. И торжественной была та минута, когда, взглянув на часы, Макар сказал:
— Начали…
Ему запомнилась задумчивая улыбка Боровлева и то, как тряхнул головой Самойлов и стиснул на груди руки Пархоменко. Еще не помнил Макар, чтобы так быстро, поистине молниеносно выполнялось каждое его распоряжение. Завалка была начата немедленно, едва металл и шлак вышли из печи. Подача топлива не прерывалась, поэтому в печи удерживалась высокая температура. Вся энергия бригады была сосредоточена на том, чтобы завалка была проведена возможно быстрее, а материал был равномерно прогрет добела.
Загрузка различных материалов — листовых обрезков, лома, известняка, руды — была проведена строго по регламенту. Когда металл полностью расплавился, Макар взял анализ, исправил состав шлака, учтя температуру и содержание углерода.
Обычно после подачи руды углерод выгорает быстро, но постепенно скорость выгорания замедляется. Это замедление позволяет мастеру выпускать сталь точно по заданному анализу.
В течение всего времени, пока кипел металл, напряженно и пристально Макар следил за «поведением» шлака, помня, что густой шлак замедляет кипение, а при слишком жидком из металла медленно удаляется фосфор и сера.