— Не знаю. Но даже если живут — что с того? Они раздавят тебя, как букашку!
— Да… — согласился я. — Ну, так что же предпримем?
— Лично я могла бы вернуться в долину. Как не видевшая того, что видел ты. И вероятно, не способная увидеть.
— Если ты мечтаешь о такой жизни, то конечно…
— Конечно! Потому что жизнь в долине была для меня вполне реальной! Кстати, ты уверен, что теперешняя наша жизнь реальна? Тебе известны какие-то критерии реального?
Ответить на этот вопрос было невозможно. Я не знал критериев реальности. Лоуренс Арлен Найт выбрал для себя псевдожизнь в долине, где все было ненастоящим. И эта жизнь виделась ему такой же наполненной, как если бы она была реальной. И все обитатели долины пребывали в том же счастливом заблуждении… Интересно, а как объяснил Найт наш внезапный уход? Наверное, придумал какую-то хитроумно естественную причину, которая не могла бы вывести его из равновесия, не потревожила бы его сладкий сон…
— Пожалуй, ты могла бы там прижиться, — сказал я. — Но мне это не подходит…
Мы сидели у костра и молчали, потому что говорить было уже нечего. Спорить с ней, что-то доказывать мне не хотелось. Я понимал, что все это говорится не всерьез и к утру забудется. Восторжествует здравый смысл, и мы двинемся дальше. Только вот куда?..
— Майк, — тихо сказала она.
— Что?
— У нас с тобой могло бы что-то получиться — там, на Земле… Мы одного типа.
Я пристально вглядывался в ее лицо. Странная мягкость была в нем.
— Ты ничего не говорила, — строго сказал я. — И это не в моих правилах — приставать к нанимателям.
Я ожидал, что она взорвется, но обошлось. Даже не поморщилась.
— Ты прекрасно знаешь, Майк, что я говорила не об этом… Но путешествие все испортило. Мы слишком хорошо узнали друг друга. До отвращения хорошо… Прости, Майк.
— И ты прости меня…
Утром она исчезла.
ГЛАВА 22
— Ты ведь не спал! — накинулся я на Хуха. — Ты видел, как она уходила! И не разбудил меня!
— Для чего? Для чего я должен был тебя будить? Ты все равно не удержал бы ее!
— Я вбил бы немножко ума в ее голову!
— Ты не удержал бы ее, — повторил Хух. — Это судьба, Майк. Это ее собственная судьба. Вмешиваться нельзя. И у Джорджа своя судьба, и у Тука своя, и у нее. И моя судьба — моя, ничья больше.
— К черту судьбу, — заорал я, — если она такое вытворяет! Мало того, что исчезли Джордж с Туком, так теперь я еще должен идти и вытаскивать Сару из…
— Не должен! — зло прогудел Хух. — Не должен ты ее вытаскивать! У тебя мало понимания, Майк… Ты не понимаешь, что это дело — не твое…
— Но она сбежала от нас!
— Тогда Тук с Джорджем — тоже сбежали.
— С Джорджем и Туком было все по-другому…
— Мой друг! Друг мой, — воскликнул Хух. — Я рыдаю по тебе!
— Оставь эти идиотские сантименты, — сказал я раздраженно. — Не заставляй меня снова на-тебя орать.
— Разве это так плохо? — удивился Хух.
— Не то слово.
— Я надеюсь дождаться, — сказал он.
— Чего? — спросил я. — Или ты о Саре? Разве не понятно, что я отправляюсь за…
— Не о Саре. О себе. Я надеюсь дождаться, но уже не могу ждать.
— Перестань говорить загадками. Что случилось?
— Сейчас я тебя покину, — сказал Хух. — Мне пора переходить в третье «я».
— Сколько я тебя знаю, Хух, столько ты талдычишь о своих номерных «я»…
— Да! У меня три фазы! — торжественно провозгласил он. — Сначала первая, затем вторая, и в конце — третья…
— Минуточку, минуточку… Ты, значит, у нас вроде бабочки? Гусеница, куколка…
— Я не знаю о бабочке.
— Но за свою жизнь ты бываешь тремя различными существами?
— Мое второе «я» продлилось бы чуть дольше, — грустно сказал он, — если бы я не потревожил третьего — для того, чтоб рассмотреть Найта.
— Прости, Хух!
— Ничего. Третье «я» — это радость. Оно очень желанно. Ожидание его переполняет меня счастьем.
— Ладно, черт побери. Если так, валяй в свое третье. Я не против.
— Третье «я» — это удаленность, Майк. Оно не здесь. Оно где-то… Не знаю, как тебе объяснить. Я горюю по тебе и горюю по себе. Меня печалит расставание. Ты дал мне жизнь, и я дал тебе жизнь. Мы очень сблизились. Мы шли с тобой рядом через все опасности и научились понимать друг друга без слов. Я бы разделил свою третью жизнь с тобой, но это невозможно…
Шагнув к нему, я упал на колени и протянул руки навстречу его щупальцам. Соприкоснувшись, мы стали одним целым. На какой-то миг я увидел потаенные пределы его сущности — то, что он знал, что помнил, на что надеялся, о чем мечтал… А еще на миг мне открылись его предназначение и непостижимая структура его общества… Этот гремящий поток информации и эмоций хлынул в мой мозг, тут же его переполнив…