Он повернулся к Наполеону:
— Ну-ка берись покрепче и помоги мне перетащить его на стол.
Ворча, Наполеон ухватился за Максимилиана, и они с Абрахамом его подняли.
— Таскал его половину ночи, — пожаловался он. — Давайте не будем больше возиться с ним. Давайте выкинем его на свалку.
— Только этого он и заслуживает, — с притворной яростью сказал Абрахам.
Они вышли с ним из палатки и понесли его дальше. От Максимилиана по-прежнему отламывались и падали на землю куски.
С сундучком для трансмогов Езекия все закончил — аккуратно разложил трансмоги по местам и удовлетворенный опустил крышку.
— Теперь, когда мы одни, — сказал он, — разрешите мне посмотреть ваше лицо.
Шеридан пробурчал что-то набитым ртом.
Езекия осмотрел его.
— Только царапина на лбу, но по левой стороне лица, сэр, как будто кто-то прошелся наждачной бумагой. Вы точно не хотите вставить кому-нибудь трансмог врача? На это надо бы посмотреть медику.
— Да оставь, как есть, — сказал Шеридан. — Пройдет.
В палатку просунул голову Гидеон:
— Езекия, Эйб рвет и мечет по поводу тела, которое вы подобрали Максу. Говорит, старое, латаное. У тебя нет другого?
— Могу посмотреть, — сказал Езекия. — Было довольно темно. Там есть еще несколько. Можно их посмотреть.
Они вышли, и Шеридан остался один.
Продолжая есть, перебирал в уме события вечера.
Им не повезло, это правда, но все могло обернуться куда хуже. Не бывает, чтобы все шло гладко. Если подумать, так им просто повезло. Потеряли лишь время и один грузолет с товарами, а вообще-то вышли сухими из воды.
В конце концов, успокаивал он себя, начали они хорошо. Корабль и грузовые сани на орбитах, близких к поверхности, груз переправлен вниз, и на этом небольшом полуострове, врезавшемся в озеро, они в безопасности — в той мере, в какой вообще можно рассчитывать на безопасность, находясь на чужой планете.
Гарсониане, безусловно, не были воинственными, но все равно никогда не следует забывать об опасностях.
Он доел и отодвинул тарелку в сторону. Вытащил из стопки карт и бумаг, лежавших на столе, папку. Медленно развязал тесемки и вытряхнул содержимое. В сотый раз начал просматривать отчеты, доставленные «Центральной торговле» первыми двумя экспедициями.
Люди впервые прибыли на эту планету двадцать с лишним лет назад, произвели предварительную разведку и привезли назад записи, фотоснимки и образцы. Обычная процедура; сколько-нибудь полного или хотя бы широкого обследования не производили. Никто ни на что особенное и не рассчитывал — просто еще одно дело в ряду похожих других. Много планет подвергалось выборочному обследованию подобного рода, и в девятнадцати случаях из двадцати это ничего не давало впоследствии.
Но в случае Гарсона IV это дало кое-что весьма ощутимое.
«Кое-что» был клубень, на вид ничем не примечательный, очень похожий, по сути, на мелкий сморщенный картофель. Доставленный экспедицией среди всякой всячины, собранной ею на этой планете, он, когда пришла его очередь, был подвергнут обычному лабораторному анализу. Результаты оказались потрясающими.
Из лодара, как называли клубень местные жители, было экстрагировано вещество, которому дали страшно длинное и труднопроизносимое название и которое, как выяснилось, было почти идеальным транквилизатором. Судя по всему, у него не было никаких нежелательных побочных эффектов: оно не приводило к летальному исходу, даже если его принимали слишком большими дозами; более того: те, кто им пользовался, легко к нему привыкали — качество самое привлекательное с точки зрения любого, кто мог быть заинтересован в продаже средства.
Для людей подобное средство было подлинным благословением. Год за годом искали в лабораториях транквилизатор с такими свойствами, и вдруг он появился — дар новонайденной планеты.
Через невероятно короткое, учитывая присущую «Центральной торговле» медлительность, время на Гарсон IV была послана вторая экспедиция с экипажем роботов, превращенных при помощи трансмогов в торговых экспертов, психологов и дипломатов. Экспедиция проработала на планете два года с удовлетворительными, в общем-то, результатами. Она увезла с собой на Землю груз лодаров, множество методично собранных данных и торговое соглашение, по условиям которого гарсониане должны производить и хранить лодары до того дня, когда прибудет с товарами для обмена новая экспедиция.
То есть мы, подумал Шеридан.