- Напал на вражеский арьергард, - сообщил Павел. - Огрызаются свирепо, но мы их тесним. Надеюсь, это облегчит твое положение.
Облегчение было лишь в том, что упавший дух моих солдат немного возрос. Но командование родеров и не подумало перемещать хотя бы толику своих солдат к арьергарду. Оно с тем же упорством разметывало преградившие дорогу заслоны. Но если и раньше мы ожесточенно сопротивлялись, то сейчас сопротивлялись больше, чем ожесточенно - яростно. Продвижение врага замедлилось, Я кидал взгляды на небо - появилась надежда, что до захода солнца мы продержимся.
А когда солнце стало склоняться, над холмами пронесся тяжкий грохот. Большие электроорудия начали свою партию в боевой игре. Полки Гамова подошли в район сражения. Всего полчаса понадобилось командованию родеров, чтобы понять, что дальнейшее сопротивление равнозначно полной гибели. Громкоговорители разнесли приказ - всем солдатам и офицерам сдавать оружие.
Я поспешил к Гамову.
- Отлично сражались, Андрей! - впервые со дня нашего военного общения он назвал меня по имени. - Как я тревожился, что конвой прорвет наши заслоны! Теперь идемте смотреть освобожденных пленных.
По дороге к нам присоединился Прищепа.
- Идиоты! - весело сказал он о родерах. - Больше трети своих сил в самый разгар боя оставили сторожить пленных, когда каждый солдат был так нужен. Правда, пленные заволновались и, если бы их не держали под дулами импульсаторов, кинулись бы в драку. - Он протянул руку. - Давай, Андрей.
- Что давать? - не понял я.
- То самое, что я тебе вручил по случаю чрезвычайных событий. Тебе не только не положено знать, что это такое, но и запрещается хранить у себя, когда этих событий нет.
Я возвратил передатчик.
А затем была встреча с освобожденными пленными. Я устал отвечать на приветствия, жать руки и обнимать, а еще больше устал от того, что обнимали и целовали меня. Гамов сказал Павлу:
- Проверьте состояние освобожденных. Здоровые поступают под команду своих офицеров, больных - к врачам. Мы с майором едем к вашему отцу.
В палатке генерала Прищепы, кроме наших, собрались освобожденные офицеры дивизии «Золотые крылья». Я увидел и командира ее - Филиппа Коркина, массивного генерала с желтым лицом: он жестоко пострадал от ран вибрации, правая рука висела, ноги тоже не отошли, он охал каждый раз, как приходилось двигать ногой. Коркин рассказывал, как посылал в ставку радиограмму за радиограммой и на все мольбы о подмоге маршал Комлин отвечал одно: «Помощи в ближайшее время оказать не можем. Берите пример с героев «Стального тарана», мужественно отбивающих на Барте непрерывные атаки врага!»
- Вранье! - не выдержал генерал Прищепа. Очень сильно надо было разозлить его, чтобы он нарушил свою невозмутимость. - Не было у нас боев на Барте, да еще непрерывных. Оборону создали крепкую, но ушли еще до сражений.
Командир «Крылышек» опять пустился в воспоминания о страшных боях перед пленом, но Гамов прервал его:
- Генерал, о прошлом говорить не время, поговорим о будущем, - и, игнорируя Коркина, он обратился к Прищепе: - Реальные потери у «Крылышек» не столь уж велики. По количеству солдат они по-прежнему составляют дивизию. Две наших дивизии - это корпус. Нужен командир корпуса. Примите командование над нашими объединенными силами.
Прищепа покачал головой.
- Нет, полковник, в командиры корпуса мне трудно. - Он посмотрел на Коркина и сказал как о чем-то заранее решенном: - Командовать корпусом будете вы, Гамов. А вашу должность примет… - Он снова обернулся к генералу Коркину. - Пойдете ко мне в заместители? Немного подлечитесь, восстановите силы…
Коркин побагровел от унижения. Но если он был плохим командиром дивизии, то в уме ему нельзя было отказать.
- Понимаю, генерал Прищепа. Мне нельзя командовать моей дивизией, я потерял авторитет… Извещу командование, что сам предложил заменить меня… А кого просить на свою должность?
Прищепа указал на меня.
- Майор Семипалов безукоризненно командовал полком, сумеет и дивизию возглавить.
В палатку вошли Альберт Пеано и Аркадий Гонсалес - если было возможно, они всюду ходили вдвоем, - а за ними и Павел Прищепа. Павел доложил, что освобожденные «крылышки» распределены по старым полкам, им утром раздадут оружие. Пленные родеры взяты под охрану своими бывшими пленными. Враги обнаружили, что мы ушли из крепости на Барте. Два вражеских корпуса перестраиваются. Тот, что разгромил «Золотые крылья», начал движение с востока, а корпус, атаковавший нас с юга, форсирует Барту. Соединившись, они бросятся на нас.