- Вот тебе выход, Уве Ланна. Мы оперируем только излучениями, слов не пытаемся воспроизвести. А пришельцы, принимая наши передачи, воспринимают их как привычные им слова. Теперь рассмотрим, что расшифровано в записях дешифраторов, - продолжал Ронна. - Пришельцев пятеро. Они из какого-то далекого мира. Главное светило их мирка - звезда Солнце, окруженная населенными планетами. Сами они примчались с планеты Латона - она в стороне от звезды Солнце. Время в их мирке - прямое и цельное, все живое и неживое у них синхронизировано в едином времени. Но на корабле имеются аппараты для замедления и убыстрения времени, для искривления его и даже для полной перемены хроновектора в будущее на вектор в прошлое. Корабль космический хронолет. Название - «Гермес», что оно означает, пока неясно. Пришельцы именуют себя людьми или человеками, еще одно наименование хрононавигаторы. Чем хрононавигаторы отличаются от людей или человеков, точно не установлено. Первый хрононавигатор, он же капитан «Гермеса» самый лохматый - Анатолий Кнудсен. Изображение лохматого мужчины на стене, так сильно схожего с Кнудсеном, они называют портретом бога Хроноса, что это означает, тоже неясно. Коротышка - Михаил Бах, именует себя археологом, они обозначают его словом «академик» - возможно, словесная характеристика его маленького роста. Третий пришелец, стройный, золотоволосый, - женщина, имя - Мария Вильсон-Ясуко, геноинженер, это ее специальность, нам незнакомая, но, наверно, важная - к Марии Вильсон-Ясуко все относятся с почтением. Теперь двое молодых. Один, без рогов, хрононавигатор Аркадий Никитин, ничего особенного о нем пока не узнали. Последний, с рожками, - робот Асмодей, самый подвижный и деловой из пятерки, его красота и умения признаются всеми. Что же до наименования «робот», то, видимо, это почетное звание, которого удостаиваются только выдающиеся люди, мастера на все руки, так его называют, хотя рук у него всего две и проще было бы квалифицировать таких незаурядных людей как мастеров на обе руки. А имя Асмодей не расшифровано, но, возможно, и в нем есть важный смысл.
- Вот видишь, как много мы узнали о пришельцах, - закончил Ронна. - И можем уже осмысленно воспринимать картинки, появившиеся в луче ротонного генератора. Прикажи подать на экран расшифрованную запись.
На экране снова возникло просторное светлое помещение и пять фигур. Но если недавно оба дилона наблюдали лишь жестикуляцию рук и движение губ и челюстей, то теперь стал ясен и сам разговор.
- Нет, это же поразительно! - говорил тот полный и невысокий, о котором расшифровали, что зовут его Михаилом Бахом и что он академик. Какие деревья, нет, какие деревья! Каждое до ста метров и больше! Ни в одну эпоху на Земле не было таких гигантов, а ведь растительности хватало. И где? На небольшой планетке, в мире какого-то превратного времени!
- Не превратного, а искривленного, - с улыбкой поправил Кнудсен. - Но какое отношение имеют метаморфозы времени к величине деревьев, Миша?
- Знаю: вы, хронофизики, считаете одинаково законными любые уродства времени. Но я - археолог, Анатолий, земной археолог. Для меня не только я сам, но и горы, и океаны, и леса существуют лишь в моем прямом времени том, которое движется всегда вперед, всегда от прошлого через настоящее к будущему. И хотя физики убеждали меня, что кроме вещества существует еще и антивещество, и то антивещество можно изобразить как пребывающее во времени обратном, я понимал это мыслью, а не чувством. И я ожидал, что встречусь в мирах иного времени с чем-то столь же удивительным, как удивительно само понятие иного времени - деревья, растущие не вверх, а вниз или вбок, камни, падающие вверх, холодный жидкий металл… Но вот мы сейчас в каком-то дико запутанном времени, оно движется не вперед и не назад, а кружится и петляет. А за стеной хронолета такой же предметный мир, такие же камни и воздух - правда, много плотней нашего земного, такие же вода и растения. Время течет по-иному, а мир в нем такой же. Нет невероятностей и чудовищностей - и это невероятно и чудовищно! И в этом немыслимо не нашем времени, живут какие-то развитые народы - вон два их разведочных аппарата зависли над «Гермесом»: изучают нас, возможно, и прикидывают, как нас приветствовать - объятиями или залпами? Земное, слишком земное! Не удивлюсь, если аборигены планеты ходят на двух ногах, несут на плечах по одной голове и обратятся к нам на человеческом языке.
В разговор вступил молодой хрононавигатор:
- Анатолий, я снова прошу - снимем оптическую невидимость и пойдем на разведку.
Кнудсен глядел на экран. Два шара - явные разведчики - покоились в воздухе, как на фундаменте. Недавно они примчались на полянку, вдруг стали сжиматься и опускаться. Потом сжатие прекратилось, оборвалось и падение. По всему, выталкивающая сила местной атмосферы уравновешивала вес шаров. Что могли фиксировать разведчики, упрямо не отрывавшиеся от корабля? Оптический экран для них не помеха: они, перед тем как замереть в неподвижности, облетели весь корабль и так точно повторили все извивы его корпуса, как если бы видели его на ярком свету. Если аборигены применяют гравитационные индикаторы, то могут не только изучать незнакомый объект, но и наносить по нему гравитационные удары. Гравитаторам корабля задана программа отражения гравитационного нападения. Но не было признаков агрессивности аборигенов. И не было сигналов - гравитационных, оптических, тепловых, электромагнитных, - которые зафиксировали бы желание контакта: ограничивались наблюдением за кораблем.