Он переобулся в синие кожаные сандалии, спустился вниз и вышел из дома. Пройдя по пляжу перед фасадом гостиницы, он подумал о Веспер, ему захотелось посмотреть, стоит ли она у окна, но он заставил себя не оборачиваться. Возможно, она видела его, но никак не дала о себе знать.
Он шел вдоль моря по золотистому, твердому, как камень, песку до тех пор, пока гостиница не скрылась из вида. Тогда он скинул с себя куртку и, пробежав несколько метров, нырнул в невысокую волну. Дно круто уходило вниз. Он долго, сколько хватило воздуха, плыл под водой, всем телом ощущая ее нежную прохладу. Потом вынырнул и откинул назад волосы. Было около семи, и солнце светило не так жарко, как днем, и вот-вот должно было скрыться за дальней оконечностью бухты; Бонд лег на спину и поплыл через бухту, догоняя его.
Когда, проплыв километра полтора, он вышел на берег, тень уже скрыла то место, откуда он начал свой путь, но здесь, на мысе, у него было еще время полежать на песке и обсохнуть, прежде чем наступят сумерки.
Он положил на песок плавки и, раскинув руки, стал смотреть в безоблачное небо, думая о Веспер. Он относился к ней сложно, и эта сложность не нравилась ему.
Поначалу Бонд думал переспать с Веспер и не более того, — сначала просто потому, что она ему понравилась, а позже еще и потому (и он не видел в этом ничего предосудительного), что хотел раз и навсегда забыть о своей страшной травме. Он знал, что их роман продлится еще какое-то время в Лондоне. Потом будет неизбежный и не слишком тяжелый, благодаря особенностям их работы, разрыв. Если не уладится само по себе, он мог попросить себе работу за границей, а в конечном счете, об этом он по-прежнему думал, уйти в отставку и поездить наконец по свету, о чем он всегда мечтал.
Но незаметно для себя он сильно привязался к Веспер; последние две недели еще больше изменили его отношение к ней.
С ней было легко и просто. И в то же время в Веспер было что-то неразгаданное, что постоянно не давало Бонду покоя. Она открывала свою душу понемногу; Бонд чувствовал: сколько бы они ни были вместе, в ней всегда останется что-то такое, куда, как в заповедный сад, он никогда не будет допущен. Она была предупредительна и исполнена уважения к нему, но не рабски и ни в чем не в ущерб своей гордости.
Теперь, когда он знал, как она чувственна, страстна, именно благодаря таинственности ее души ему еще больше хотелось завоевать ее тело. Физическая любовь могла наконец стать путешествием без разочарования, которое обыкновенно ждет на станции прибытия. Она, думал Бонд должна любить с жадностью, наслаждаясь всем, что предполагает близость, но не позволяя завладеть собой.
Тень от мыса почти подползла к Бонду. Он встал, как мог, стряхнул с себя песок, решив, что примет душ в гостинице, взял плавки и пошел по берегу. Лишь дойдя до того места, где он оставил свои вещи, он заметил, что все это время шел голым. Он надел куртку и пошел к гостинице.
К тому времени он уже принял решение.
Глава 24
FRUIT DEFENDU[37]
Поднявшись к себе, Бонд был искренне тронут, когда увидел, что все его вещи аккуратно разложены в шкафу, а на стеклянной полочке в ванной выставлены его зубная щетка и бритвенные принадлежности. На другом краю полочки лежала зубная щетка Веспер, стояла пара ее флакончиков и баночка с кремом для лица.
Бонд удивился, что в одном из флакончиков были таблетки снотворного. Должно быть, происшедшее на вилле куда сильнее сказалось на нервах Веспер, чем он представлял.
Ванна была наполнена водой, и на стуле около полотенца стоял дорогой флакон с хвойной эссенцией для ванны.
— Веспер…
— Да?
— Это слишком. Я начинаю казаться себе расточительным жиголо.
— Мне было приказано заботиться о вас. Я это и делаю.
— В таком случае не намылите ли мне стану?
— Вы хотите иметь рабыню, а не заботливую женщину.
— Я хочу вас.
— А я хочу омаров и шампанского. Так что поторапливайтесь.
Бонд насухо вытерся, надел белую рубашку и темно-синие брюки. Он думал, что Веспер будет одета так же просто, и был восхищен, когда она без стука появилась у него в комнате в голубой блузе под цвет глаз и в темно-красной плиссированной юбке.
— Я не могу больше ждать. Я голодаю как волк, моя комната прямо над кухней, и запах оттуда божественный.
Бонд подошел к ней и обнял его за талию. Она взяла его под руку, и они спустились на открытую террасу, где в том месте, куда падал свет из безлюдной гостиной, для них был накрыт стол.
Шампанское, которое Бонд заказал по приезде, стояло в серебряном ведерке со льдом. Бонд наполнил бокалы до краев. Веспер, уже не сдерживаясь, восхищалась домашним паштетом, передавая Бонду хрустящий хлеб и масло на кусочках льда.