Пять минут двенадцатого. Десять минут…
— А вдруг он что-то заподозрил и узнал, что никакая Дорис Джонс не живет в домике смотрителя.
— Нет оснований для подозрений, — объяснил я. — Ведь в субботу к концу телеинтервью со мной он явно не знал, что попался. Джеймс и Тик-Ток обещали молчать пока про отравленный сахар. И уж Кемп-Лор не упустит возможности выяснить такую сокрушительную подробность, как подбадривающие таблетки… Так что явится, не беспокойся.
Четверть двенадцатого.
У меня напряглись все мускулы, будто я всем телом слушал, не едет ли он. Я попытался расслабиться. Бывают пробки на дорогах, аварии, объезды. Дорога дальняя, и он легко мог ошибиться, рассчитывая время.
Двадцать минут двенадцатого.
Джоан вздохнула. Мы молчали уже минут десять.
В полдвенадцатого она снова сказала:
— Нет, не приедет он…
Я не ответил.
Лишь в одиннадцать тридцать пять блестящий кремовый нос «астона-мартина» остановился у ворот, и Морис Кемп-Лор вышел. Он потянулся — устал от долгого сидения за рулем — и оглядел коттедж. В каждом движении чувствовалась аристократическая осанка.
— Послушай, какой он красивый! — выдохнула Джоан мне в ухо. — Какие рыцарские черты! На телеэкране он попроще. Когда человек выглядит таким благородным, трудно представить, какое зло он творит.
— Ему тридцать три. А Нерон умер в двадцать девять.
Кемп-Лор открыл калитку, прошел через двор и постучал в дверь.
Мы встали. Джоан стряхнула с юбки сено, перевела дыхание и, слегка улыбнувшись мне, неторопливо вышла в холл. Я последовал за нею и прислонился к стене, чтобы быть прикрытым дверью, когда она откроется.
Джоан облизала губы.
— Давай! — шепнул я.
Она отперла дверь.
— Миссис Джонс? — произнес медовый голос. — Простите, я немного опоздал.
— Входите, мистер Кемп-Лор. Так уж приятно видеть вас. — Оттенок кокни снова отчетливо прозвучал в ее голосе.
— Взаимно, — сказал он, подлаживаясь.
Джоан отступила в сторону шага на два, и Кемп-Лор оказался в холле.
Захлопнув дверь ногой, я схватил его сзади за локти, оттянув их назад и одновременно подталкивая его вперед. Джоан открыла дверь комнаты, где стояла Застежка. И я изо всех сил пнул его ногой в зад. Он пролетел внутрь и растянулся на соломе вниз лицом. Я щелчком запер дверь, в которую тут же начал дубасить Кемп-Лор.
— Выпустите меня! — кричал он. — Вы соображаете, что делаете?
— Тебя он не видел, — тихо сказала Джоан.
— Ну и пусть остается в неведении, пока я отвезу тебя к поезду в Ньюбери.
— А можно его так оставить?
— Я скоро вернусь, — пообещал я, — Поехали.
Прежде чем отвезти ее, я отогнал машину Кемп-Лора с дороги — чтобы она скрылась за кустами. Меньше всего я хотел, чтобы какой-нибудь любопытный местный житель сунулся в дом выяснять, в чем дело. Отвезя Джоан на станцию, я прямиком вернулся назад — двадцать минут туда, двадцать обратно. И снова упрятал машину в кустах.
Спокойным шагом я обогнул коттедж.
Руки Кемп-Лора, просунутые сквозь оконные переплеты, вцепились в решетку труб. Он яростно тряс их, но они и не шелохнулись.
Увидев меня, он сразу прекратил попытки. И гнев на его лице сменился отчаянным удивлением.
— А кого вы ожидали тут встретить? — спросил я.
— Не понимаю, что происходит. Какая-то проклятая дура заперла меня здесь примерно час назад и укатила. Вы можете меня выпустить? Быстрее. — У него посвистывало в горле при вдохе. — Здесь лошадь, а у меня от них астма.
— Да. — Я не тронулся с места. — Это все знают.
Теперь наконец до него дошло. Глаза его расширились.
— Это вы… втолкнули меня…
— Я.
Он уставился на меня сквозь решетку.
— Вы нарочно посадили меня вместе с лошадью? — повысил он голос.
— Именно так, — согласился я.
— Но почему?! — вскричал он. Должно быть, он уже и сам знал ответ, потому что повторил шепотом:
— Почему?
— У вас будет полчасика, чтобы поразмыслить над этим.
Я повернулся и пошел прочь.
— Нет! — закричал он. — У меня приступ астмы! Выпустите меня сейчас же!
Я вернулся и постоял у самого окна. Он дышал с присвистом, но еще не распустил галстук и не расстегнул воротничка. Так что ничего страшного.
— У вас, наверное, есть лекарство.
— Я его принял. Но оно не помогает, когда лошадь так близко. Выпустите меня.
— Стойте у окна и дышите свежим воздухом.
— Здесь холодно, — взмолился он. — Здесь просто ледник!