— Ты только и думаешь о еде, — запротестовал Бонд и жестом показал в сторону соседнего купе. — Как там наш друг?
— Закрылся у себя. Проводник наблюдает за ним. Знаешь, он скоро будет самым богатым проводником спальных вагонов. Я заплатил ему пятьсот долларов за операцию «Гольдфарб», да к тому же он получает от меня по сотне в день и намерен это делать до конца нашего путешествия. — Керим засмеялся. — Я пообещал, что после возвращения в Турцию его могут наградить орденом — за исключительные заслуги перед родиной. Он считает, что мы следим за группой контрабандистов, пытающихся провезти в Париж крупную партию турецкого опиума. Так что он не удивлен происходящим, а обрадован, потому что ему так хорошо платят. Ну, а что ты узнал от нашей русской принцессы? Меня не покидает чувство беспокойства. Все идет слишком уж гладко. Те двое, которые остались на турецкой границе, могли действительно ехать в Берлин. А «Бенц» не покидает купе, потому что боится нас. Пока все идет у нас слишком хорошо. — Керим с сомнением покачал головой. — Эти русские — блестящие шахматисты. Они рассчитывают игру на много ходов вперед, маневры врага предвидят заранее и принимают ответные меры. Меня не оставляет чувство, что ты, я и девушка — всего лишь пешки на огромной шахматной доске, что нам разрешают действовать так лишь потому, что это не мешает замыслу русских.
— Но что это за замысел? — Бонд смотрел в темноту за окном. — Какова его цель? Мы все время возвращаемся к этому вопросу. Разумеется, с самого начала чувствовалось что-то неладное, завязка какой-то игры. И девушка может не знать, какую роль она играет Я предполагаю, она что-то скрывает от меня, потому что это кажется ей незначительным, второстепенным. Она обещала рассказать обо всем сразу после приезда в Англию. Но что именно? Что? И все-таки ты должен признать, Дарко, — Бонд испытующе посмотрел на Керима, втайне надеясь, что тот согласится с ним, — что девушка выполнила свое обещание.
Керим молчал. Его лицо было бесстрастным. Бонд пожал плечами.
— Я и не отрицаю, что влюбился в нее. Но ведь я не дурак, Дарко. Каждую секунду, пока мы были с ней наедине, я следил за ней, пытаясь найти разгадку. Ты знаешь, что, когда между мужчиной и женщиной исчезают последние преграды, многое становится ясным. Эти преграды исчезли, и я уверен, что она говорит правду. По крайней мере, почти всю правду. Если она обманывает меня, то по незнанию — значит, ее тоже обманывают. Но и тут опять возникает вопрос — зачем? — Голос Бонда стал ледяным. — Если ты хочешь знать мое мнение, то единственное, что я прошу, — это продолжить игру и выяснить, чем она кончится.
Упрямое выражение лица Бонда неожиданно развеселило Керима.
— Дружище, если бы я оказался на твоем месте, я сошел бы с поезда в Салониках, прихватив с собой шифровальную машину и, если так уж тебе хочется, девушку. Последнее, правда, не так обязательно. Затем я отправился бы на автомобиле в Афины и тут же вылетел в Лондон. Я не искатель приключений, и все это для меня не спорт, а всего лишь работа. А ты — игрок. Да и М. тоже не прочь рискнуть и сделать крупную ставку, иначе он не дал бы тебе право принимать любые решения. К тому же ему очень хочется узнать, чем кончится вся эта история. Он не выносит неразгаданных тайн. Хорошо, пусть будет по-вашему. И все-таки позволь мне принять меры, не оставлять все на волю случая. Вот сейчас ты думаешь, что ситуация изменилась и счастье на твоей стороне. Верно? Но послушай, мой хороший друг, — сказал он, опуская огромную руку на плечо Бонда. Его голос смягчился и стал даже умоляющим: — Представь себе, что перед нами бильярдный стол. Обычный, ровный, плоский бильярдный стол, покрытый зеленым сукном. Ты все рассчитал, нанес удар, и белый шар плавно катится по направлению к красному. Луза совсем рядом. Нет никаких сомнений в том, что твой белый шар попадет в красный и тот упадет в соседнюю лузу. Это закон бильярда, закон бильярдного стола. Но где-то, за пределами происходящего в бильярдном зале, летчик, сидящий в реактивном истребителе, потерял сознание, и его истребитель падает прямо на здание, где находится бильярдный зал. Или газовая магистраль, проходящая рядом, вот-вот взорвется. Или гремит гроза, и молния вот-вот ударит в игроков. А может быть, здание рухнет и погребет под собой всех, кто находится в нем. И что тогда произойдет с белым шаром, который должен был неизбежно попасть в красный, и с красным, готовым упасть в соседнюю лузу? По законам бильярдного стола белый шар должен бить по цели. Однако эти законы не есть единственные законы, и законы, управляющие движением поезда, в котором мы находимся, не являются единственными законами в нашей игре.