Он услышал всплеск воды справа от себя. Тут он вспомнил про девушку. Кто же на самом деле Ханничайлд Ридер? Ну это, по крайней мере, он узнает прежде, чем наступит ночь.
Он надел измятые брюки, сел на песок и разобрал свой пистолет часть за частью. Тщательно протер их рубашкой. Затем патроны — один за другим. Потом снова собрал оружие и проверил курок. Все в порядке. Тогда он зарядил пистолет и вложил его в кобуру на поясе.
Он чуть было не наткнулся на Ханни.
— Идите сюда, — сказала она, — мы умираем с голоду. Ждем только вас… Я вымыла одну миску, и мы положили туда фасоль. На каждого — примерно по горсточке. Ну, а мне не стыдно есть вашу еду, потому что из-за вас мне пришлось работать больше, чем обычно, когда я приезжаю одна. Протяните руку.
Бонд улыбнулся: в темноте голос девушки зазвучал неожиданно властно. Он едва различал стройные очертания ее тела. Он пытался представить себе какие у Ханни волосы, когда они сухие и причесаны, и на кого она похожа в чистой одежде. Почему она не сделала операцию, чтобы выправить свой сломанный нос? Это ведь очень просто. Если бы она решилась на нее, то стала бы одной из самых красивых девушек Ямайки. Он чувствовал ее рядом. Бонд протянул руку и получил причитающуюся ему порцию фасоли.
Вдруг он явственно ощутил тепловатый запах ее тела. Здоровый, немного животный и такой возбуждающий, что не удержался и придвинулся поближе. Он с наслаждением закрыл глаза. Ханни тихонько засмеялась. В этом смехе была и радость, и гордость, и нежность.
— Так не пойдет! — сказала она. И мягко, по-матерински, оттолкнула его.
Глава 11
Было, должно быть, часов восемь вечера. В тишине раздавалось только кваканье лягушек. Совсем рядом Бонд различал тень Куоррела. Послышался металлический щелчок, и Бонд понял, что Куоррел тоже разбирает свой «Ремингтон» для просушки.
Было свежо. Одежда Бонда высохла. Три. пригоршни тушенки и фасоли утолили чувство голода. Он совершенно успокоился и его клонило в сон. Завтрашний день как бы отодвинулся дальше в будущее и не представлял для него никаких видимых трудностей, кроме, разве что, больших физических усилий. Итак, жизнь хороша и прекрасна!
Ханни лежала рядом в спальном мешке. Он различал только лишь ее лицо — светлое пятнышко в темноте.
— Джеймс, — тихо сказала она, — вы обещали мне все рассказать сегодня вечером. А то я не засну.
Бонд засмеялся.
— Я расскажу вам все о себе в обмен на ваш рассказ.
— Мне нечего скрывать. Но сперва вы!
— Ладно, — согласился он.
Бонд уселся поудобнее, обхватив колени руками.
— Ну так вот… Я что-то вроде частного детектива. Когда в мире происходит что-нибудь необычное, меня посылают разобраться… Не так давно на Ямайке исчез человек по фамилии Стренжвейз. Он работал в генштабе губернатора. Вместе с ним исчезла и секретарша, хорошенькая девушка… Полагают, что они просто сбежали. Но я так не думаю. Я…
Плохие… хорошие… Бонд рассказывал Ханни историю про большого злого волка. Он старался объяснить ей все как можно понятнее.
— Видите Ханни, — заключил он, — теперь осталось только благополучно вернуться на Ямайку. Втроем, на лодке, следующей ночью. Губернатор будет вынужден выслушать нас, и он пошлет своих солдат, чтобы выяснить всю подноготную доктора Но, что, безусловно, приведет того в тюрьму. И так как доктор это тоже понимает, он делает все возможное и невозможное, чтобы нас уничтожить. Вот и все. Теперь вы все знаете… Ваша очередь рассказывать.
— У вас, должно быть, очень интересная жизнь, — сказала Ханничайлд. — Но ваша жена, наверно, не очень любит, когда вы отсутствуете. Она не боится, что с вами что-нибудь случится?
— Я не женат, — ответил Бонд. — Если кто и заинтересован в моей судьбе, так это чиновники страховой компании.
— Но у вас ведь есть женщины, — настаивала она.
— Честное слово, их не так много как вы думаете.
— А… — сказала девушка, краснея.
К ним подошел Куоррел.
— Кэп, — позвал он, — если хотите, я буду дежурить первым. Я приду за вами в полночь. Вы смените меня до пяти часов утра, а затем двинемся в путь. Лучше выйти пока не рассвело.