«Не секрет, что самые престижные скачки Америки проходят в городе, снискавшем дурную славу, — писал Каннои. — Саратога — королевство людей, поставивших себя вне закона. Известнейшие гангстеры, скрывающиеся от полиции Лас-Вегаса, не стесняясь, заглядывают здесь в самые дорогие рестораны и фешенебельные гостиницы. Город по сути уже отделился от своего штата. Откровенная роскошь соседствует с ничем не прикрытой нищетой. Да, бедность — вот подлинная причина, по которой власти не могут справиться с обстановкой. Мафия хорошо платит, чего даже при большом желании нельзя сказать о государственных ведомствах по социальному обеспечению.
Увы, законностью в Саратоге и не пахнет, зато есть свои законы, которым подчиняется даже последний выпивоха, каждый день нагружающийся в баре. О, старые добрые времена! Они канули в Лету, остались одни лишь воспоминания. Разве десять лет назад, сорвав куш в казино, опасался кто-нибудь, что его на месте же и прихлопнут? Да, его могли почистить приезжие гастролеры, но и то при условии, если парень один и без оружия. Сегодня же дилер, щелкнув пальцами, созывает целую банду головорезов, и тут же поневоле придется «сыграть еще разочек». В отличие от…»
Джеймс зевнул и пропустил несколько абзацев.
«Саратога — груда сухого хвороста, готового вспыхнуть от малейшей искры. Успокаивает лишь одно — среди жокеев мы видим таких признанных лидеров, как Ал Вандер-билт и Джек Витней. Скачки — их жизнь, их ремесло. Такие ребята на предложение попридержать лошадь ответят смачным плевком в физиономию».
Терпение Бонда иссякло. Он сложил газету и бросил ее на заднее сиденье.
— Ты не дошел до самого интересного, — Лайтер как примерный водитель ехал с положенной скоростью.
— Какая жалость, — Джеймс снова зевнул.
— Ты что, не выспался? — подозрительно спросил Феликс.
— На меня дурно действует езда в качестве пассажира. Давай поменяемся местами.
Предложение повисло в воздухе, — Лайтер успел сменить тему разговора.
— Наши друзья Спанги и не подозревают, какой им готовится подарок. Что им Витней или Вандербилт — так, честные дурачки, и потом, зачем покупать жокея, если его лошадь накачана допингом? Знаешь, зачем они затеяли всю эту игру?
— Ну?
— Им нужен Гран-при.
— Деньги?
— Бешеные деньги плюс прикрытие и популярность.
— Не думаю, что они гонятся только за прибылью. Получать огромные барыши от алмазной жилы и не иметь возможности их тратить — вот что их угнетает, а получив первую премию, они спишут на нее все расходы.
— О, полюбуйся, — Феликс указал на дорожную вывеску внушительных размеров, высившуюся с правой стороны.
На ней крупными буквами было выведено:
«Мотель «Сагамор» ждет вас.
Уютные номера со всеми удобствами.
Обслуживание по высшему классу.
Всего пять миль от ипподрома.
Спешите, вас могут опередить».
— Джеймс, ты в курсе, что значит обслуживание по высшему классу?
— Вроде бы.
— И что же именно?
— Прежде всего вышколенная прислуга, — наставительным тоном произнес Бонд.
— Дурачок. Полнейшее самообслуживание. Да, и когда войдешь в номер, обрати внимание на унитаз.
— Что, новая конструкция?
— Нет, просто он наверняка будет опечатан ленточкой туалетной бумаги с надписью «стерильно».
— А сколько раз в неделю меняют постельное белье?
— Один, мой мальчик.
11
ШАЙ СМАЙЛ
Бонд не ожидал, что Саратога окажется столь эффектным и поистине удивительным зрелищем. Пессимистические прогнозы Лайтера нагнали на него тоску, но кипевшая вокруг жизнь вернула Джеймсу веселое расположение духа.
Сияние рекламных огней отбрасывало радужные блики на мокрый асфальт — город мыли и чистили, как перед приездом президента. На каждом шагу можно было наткнуться на фургоны для перевозки лошадей. Отовсюду слышалось конское ржание и цоканье копыт. Конюхи и наездники — белые, негры, мексиканцы — все перемешались в пестрой толпе. Необычайное оживление, царившее в городе, подстегивало воображение Бонда. Он прекрасно понимал, что веселая сутолока выполняет роль дымовой завесы. Главные фигуры предстоящего спектакля пока оставались в тени. Ничего, когда подойдет время, они скажут нужное слово.
Лайтер довез Бонда до мотеля и куда-то уехал. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, они договорились встречаться только на скачках. Кроме того, Феликс пригласил Джеймса «совершить утренний моцион» — на восходе солнца жокей должен был опробовать Шай Смайла. Лайтеру оставалось выяснить лишь одно — номер беговой дорожки. Он прекрасно знал Саратогу вместе со всеми ее злачными местечками, и Джеймс был уверен, что Феликс, проведя всю ночь в каком-нибудь захолустном баре или ресторане, выудит нужную информацию. Бонд оформился в центральном офисе «Сагамора». В анкете он написал «Джеймс Бонд. Гостиница «Астория». Нью-Йорк». Заполняя документы, Джеймс все время чувствовал на себе внимательный взгляд администратора — сухой скуластой женщины с холодно-непроницаемыми глазами. Заплатив вперед тридцать долларов и взяв ключ от номера, он вежливо произнес: