К приходу Феликса в пластиковой пепельнице красовалось пять обожженных фильтров. По их виду и отсутствующему взгляду Бонда Лайтер понял, что его друг впал в меланхолию, и без труда угадал ее причину.
— Джеймс, ты что, не веришь мне? Я же говорил, она хорошая девочка. Просто вынуждена иметь дело с такой мразью, как Спанги. Наверняка сейчас ее хорошенькие глазки затуманены грустью и она с нежностью вспоминает какого-то англичанина.
Бонд рассмеялся.
— Феликс, ты мой исцелитель.
Лайтер воспринял комплимент без ложной скромности.
— Не только твой, дорогой мистер Икс. Я доктор, привыкший бороться с недугами куда более серьезными, чем этот.
— Вот как? — Джеймс разыграл легкое удивление. Однако ответ на свой вопрос он получил лишь тогда, когда они садились в машину.
— Именно так, мой друг.
Мотор «студеллака» работал практически бесшумно.
— Сегодня, к примеру, я сделал нашему обществу инъекцию против весьма опасных и коварных вирусов. Писсаро, Бад, Уинт и Кидд — под колпаком. За ними наблюдает полиция. Думаю, это придется Серафимо немного не по душе. М-да. А с Шай Смайлом все в порядке. Сейчас он преспокойно едет в Неваду. Правда, у него что-то с ногой — после последней скачки.
— Что-нибудь не так, Феликс? — Джеймс чувствовал, что Лайтер неспроста завел разговор на подобную тему.
— В игру включилось ФБР. Оказывается, они давно присматривают за Спангами, а после Саратоги почуяли, что у них под боком действует чья-то чужая рука. Но они не возьмут быка за рога. В лучшем случае — пойдут по моим следам. Так что можешь не беспокоиться. Кстати, я связался со своей конторой. Мне порекомендовали смотаться в Лас-Вегас — навести некоторые справки о настоящем Шай Смайле. Так-то.
Феликс затормозил у входа в «Павильон» — лучший ресторан Саратоги. Оставив «студеллак» на попечение швейцара, они вошли в зал. Бонд нисколько не удивился, что Лайтер завез его сюда. Он вообще любил пышно отмечать успехи своих маленьких шалостей.
— Джеймс, клянусь тебе, ты еще никогда не пробовал столь искусно приготовленных омаров. Здесь их запекают в жаровне. А соус! Он просто тает во рту. Кстати говоря, в этот ресторанчик частенько наведывается Серафимо, так что если увидишь его за соседним столиком, будь повежливее.
Однако ожидания Феликса не оправдались. Для обеда было уже слишком поздно, и посетители, успев утолить голод, медленно расходились.
Лайтер выбрал угловой столик и заказал два крепких мартини, смешанных с «Кресто Бланка».
— Итак, ты отправляешься в Вегас. — Джеймс закинул ногу на ногу и вкратце пересказал свой разговор с Шеди Три. — Занятное совпадение, правда?
— Нисколько, — Феликс отрицательно покачал головой. — И ты, и я идем по тем неправедным путям, которые могут привести лишь в злачные вертепы. Абсолютно ничего странного. Знаешь, в этом сыскном агентстве я буквально сбил себе пальцы, строча рапорты начальству. Но со Спангами — другое дело. Просто не успеваешь ничего писать. Уверен, так и будет и в Вегасе. Не успею приехать, как придется уже смываться, так и не посмотрев на плоды своего кропотливого труда.
— Ах ты, мошенник, плетешь очередную интригу?
— Боже упаси, просто хочу немного тебе помочь. У нас ведь тоже есть своя секретная полиция. В том числе и в Лас-Вегасе. Там работает отличный парень — Эрни Курео. Пожалуй, стоит, чтобы он тебе посодействовал. Прекрасно ориентируется в этой помойке. Всегда в курсе всех событий. С местными гангстерами, кстати, на дружеской ноге. Словом, покажет тебе все, что нужно. Да-а, потеряешь полжизни, если не полюбуешься жемчужиной Вегаса — вторым Бродвеем. Ночная иллюминация, словно на Рождество. Монте-Карло! Представляешь, пять длинных миль — игральные дома, казино и прочая гадость. Но оформляли их, мерзавцы, лучше некуда.
Бонд улыбнулся.
— И сколько же нулей у них на рулетке?
— Два, наверное.
— Прекрасный ответ. Второй нуль всегда остается в тени. Ты меня скоро убедишь в том, что американские мафиози — благороднейшие люди.
— Смейся, смейся. Между прочим, Америка — единственная страна, где казино получает лишь один процент от сумм, имеющихся у него в обороте.
— Брось, Феликс. Все это детские сказки. Несчастные владельцы игорных домов, имеющие на счету в банке с десяток-другой миллионов.