— Неужели бензин? — Бонд не мог поверить в такую удачу, но уверенный кивок девушки рассеял все его сомнения. — У тебя найдутся спички?
— Обойдемся и зажигалкой.
Следующие пять минут Джеймс занимался только тем, что с невиданной энергией опустошал баки. Успокоился он только тогда, когда с полдюжины пустых стальных цилиндров улеглось рядом с ним. Воздух наполнился удушливыми испарениями.
— Иди и подготовь к старту нашу колымагу, — шепнул Бонд Тиффани, и та скрылась в темноте.
Тот факт, что для возведения вокзала Спанг использовал деревянные конструкции, теперь должен был сослужить ему дурную службу. Вся платформа и часть передней стены были залиты бензином. Джеймс зашел в комнату, через которую его проводили Уинт с Киддом, содрал со стены какой-то плакат и скомкал его. Выйдя на улицу, он поджег бумагу от пламени зажигалки и, последний раз взглянув на сооружение, обреченное им на гибель, бросил ее на пол.
Яркая вспышка озарила все вокруг колеблющимся оранжево-голубоватым светом, но раньше, чем огонь сумел подобраться к окнам, Джеймс вскочил в дрезину. Ее двигатель издавал такой треск, что барабанные перепонки грозили лопнуть, но буквально через минуту его заглушил мерный стук колес.
— Слушай, как управляется этот агрегат? — прокричал Бонд.
— Очень просто, вот этим рычагом. — Девушка щелкнула пальцем по стальному обрубку, торчавшему из пола. — Вперед — максимальный ход. Тормозить — вот этой педалью. Достаточно нажать на нее один раз.
— Понятно, — Джеймс глянул на спидометр. Стрелка замерла у тридцатимильной отметки.
Похоже, дрезину никто еще не разгонял до таких скоростей. В кабине не было стекол, и врывавшийся внутрь ветер не способствовал повышению комфортабельности и без того замечательного путешествия.
Золотые локоны Тиффани растрепались. Весело рассмеявшись, она прильнула к Джеймсу. Он обнял и поцеловал ее.
— Представляешь, как они, полуголые, выскакивают наружу, спасая свои драгоценные задницы? — Девушка не без удовольствия смотрела на зарево пожара, полыхавшего уже довольно далеко позади.
Однако Бонд вовсе не был полон оптимизма. Он не исключал, что пламя перекинется на тендер паровоза и вагончик останется без тягача, но в это почему-то слабо верилось. Им хватит проблем и без погони.
Интересно, сколько времени у них в запасе? Луна совсем низко. Значит, сейчас около четырех.
Джеймс усадил девушку на сиденье водителя, а сам устроился у ее ног. Удивительно, но, несмотря на неимоверный грохот, дрезина шла мягко и ровно и ее пассажиров почти не трясло.
Положив голову на колени Тиффани, он слушал ее голос и улыбался.
— Ты смотрел когда-нибудь боевики Бастера Китона?
— Про ковбоев?
— Да.
— Видел пару фильмов.
— По-моему, мы с тобой чем-то смахиваем на главных героев.
— Серьезно? — Бонд состроил удивленную физиономию.
— Не гримасничай. — Тиффани показала ему язык. — А потом, ты ужасно выглядишь.
— Как, неужели я не похож на доблестного рыцаря твоего романа?
— Был бы похож, если бы причесался.
— Намек понял. — Джеймс пригладил волосы, обнажив страшный кровоподтек на левом виске. — Меня немножко побили, Тиффани. Пожалей своего несчастного спутника.
С этими словами он стащил ее на пол, и неизвестно, чем бы закончился их долгий поцелуй, если бы дрезина резко не вильнула вправо.
Бонд мгновенно поднялся, но ничего страшного не произошло — просто они слишком быстро проскочили поворот, проходить который рекомендуется на низких скоростях.
Девушка серьезно посмотрела на него.
— Если мы будем часто отвлекаться, то рано или поздно эта развалина сойдет с рельсов.
Джеймс покорно кивнул и, чтобы заполнить неловкую паузу, спросил:
— Как ты нашла меня?
— Этого и не нужно было делать. Утолив свой гнев, Серафимо велел Уинту выбросить тебя с поезда, что тот и исполнил с величайшим усердием. Потом Спанг решил, видимо, поглумиться еще и надо мной — ты представить себе не можешь, как он орал и брызгал слюной. В общем, я закатила ему истерику, и он умотал. Тогда, переодевшись вот в это, — Тиффани потрепала широкие штаны своих брюк для верховой езды, кроме которых на ней была клетчатая ковбойка, — я пошла к тебе, предварительно убедившись, что Серафимо и его ублюдки улеглись спать. Знаешь, что было самое трудное?
— Догадываюсь — заставить меня очухаться.
— Именно. Ты такой слон. Стоило только тронуть тебя за руку, так ты чуть не вывихнул мне плечо. И все время болтал про какие-то рифы, моряк.