Господствующим мнением среди промышленников (по крайней мере громко ими выражаемым даже в несчастный 1813 год) было, что война ведется главным образом затем, чтобы уничтожить английскую монополию[34], но что «все жертвы будут напрасны», если позволить иностранной конкуренции «постепенно уничтожать» французские бумагопрядильни, а тем самым и все мануфактуры вообще, ибо эта ветвь промышленности так важна и поглотила столько капиталов, что ее упадок отзовется тяжкими последствиями на всей индустрии вообще[35].
В октябре и ноябре 1813 г. совет мануфактур не перестает жаловаться на сильное падение сбыта в текстильной промышленности. Не только тонкие сорта бумажных материй не идут, но быстро прогрессирует и оскудение мануфактур, занятых выделкой более грубых сортов. Жалуется Париж, жалуется Страсбург, жалуется Руан. «Вскоре тридцать тысяч рабочих будет выброшено на мостовую», — докладывают совету руанские фабриканты. Совет снова и снова приписывает этот кризис тому, что вместе с приближением врагов к границам, с их успехами в Германии, в Испании и Италии во Францию хлынула такая контрабанда, которой раньше не было[36]. Совет не перестает молить правительство, чтобы поскорее были введены правила строгого контроля происхождения всех товаров, обращающихся на внутреннем рынке.
Конечно, чем более после Лейпцигской битвы приближалась война к границам Франции, тем шире распространялась контрабанда, тем смелее становились ее приемы. В ноябре 1813 г. контрабанда уже стала кое-где ввозиться под охраной вооруженных отрядов, которые сражались с таможенными[37]. Министр торговли вполне был согласен с советом мануфактур, что контрабанда грозит существованию французских мануфактур, и именно занятых текстильной промышленностью, прядильных и ткацких[38].
Сбыт для контрабанды был так выгоден, что покрывал и расходы за страховку (в 50% стоимости товара), и расходы по грандиозно организованному подкупу таможенных чинов. Кому принадлежат колоссальнейшие состояния в Страсбурге, составленные за последние десять лет? — горестно вопрошают местные фабриканты в 1813 г. и, не колеблясь, отвечают: «таможенным чиновникам и контрабандистам», и они настаивают, что меры репрессии, пущенные в ход правительством для борьбы с таможенными злоупотреблениями, ни к чему не привели[39].
Что делать против природы экономических отношений? Промышленники несчетное число раз жалуются правительству на то, что контрабанда портит им дела, губит французскую индустрию. Министр торговли и мануфактур отвечает, что он принял все меры, что провинившиеся таможенные чиновники уже сидят в тюрьме, что обострение мер борьбы против контрабанды повлияло очень сильно и премия, взимаемая страхователями контрабанды, идущей из Германии во Францию, возвысилась до 50% стоимости товара, и все-таки, добавляет министр, «кажется, что, несмотря на столь большую премию, те, которые производят эту торговлю, имеют еще преимущество над французскими фабрикантами в 25%»[40], т. е. их товары все-таки дешевле французских на 25%.
Наконец, в ноябре 1813 г. министр торговли и мануфактур официально уведомил совет мануфактур о грозящем нашествии врагов. «Император хочет мира, но мира прочного, почетного…» Министр настаивал, что ведь император и воевал затем, чтобы «добиться свободы морей» и создать процветание торговли и промышленности, и он не сомневается, что промышленники первые пожалеют о победе Англии, если она эту победу одержит[41].
Совет мануфактур ответил патриотическим адресом, в котором особенно подчеркивал то, какие гибельные последствия будет иметь мир, а особенно торговый договор с Англией, если Англия будет диктовать условия. Французская промышленность погибла безвозвратно, если это несчастие случится. Они просят министра верить искренности их чувств, потому что для них этот вопрос есть вопрос существования[42]. И они тут же непосредственно обращаются к самому больному для них вопросу последних лет: к тому, что делать с контрабандой? «Пусть будет нам позволено, однако, заметить вашему превосходительству, что наше мужество, наша преданность будут бессильны, если контрабанда, несмотря на энергичные усилия вашего превосходительства, будет продолжать предлагать по ничтожной цене французским потребителям, единственным, так сказать, какие нам остались, товары того же рода, какие выходят из наших фабрик»[43].
В декабре 1813 г. руанские промышленники жалуются, что торговля стала, дела — в упадке, масса рабочих — без дела, и намереваются прислать депутацию с просьбой оградить их от контрабанды, губящей промышленность[44]. Главный совет мануфактур выслушивает новые и новые предложения и доклады о борьбе с растущей и заливающей Францию волной контрабанды. Что эта контрабанда — совсем особая, что на этот раз Европа сразу оказалась заполненной колоссальными количествами неслыханно дешевых английских провенансов, владельцы которых так долго ждали своего часа, что блокада фактически уничтожилась даже не с мартовского эдикта Фридриха-Вильгельма, а с того момента, как русские показались в Пруссии и Йорк перешел на их сторону, — это ни для кого не было тайной.
Но только за 48 часов до перехода неприятеля через Рейн французский император признал, что континентальная блокада вне Франции перестала существовать. Только 30 декабря 1813 г.
Наполеон разрешил не сжигать захватываемые на рейнской границе товары, а лишь отправлять их обратно в Германию, «куда англичане теперь ввозят все свои товары без всяких препятствий»[45].
4
В последние месяцы существования Империи с ввозом иностранных товаров бороться было уже невозможно: они ввозились открыто и открыто распространялись в январе, феврале, марте 1814 г. во всех департаментах, откуда отступала наполеоновская армия. Да и помимо контрабанды общий паралич по мере успехов вторжения, как уже сказано, охватывал торгово-промышленную жизнь страны. Падало шелковое, бумагопрядильное, шерстяное, сталелитейное производства; бедствуют торговые города, промышленные районы.
Конечно, и в Лионе, и в Туре, и в Ниме, и в других местах, где было шелковое производство, последние месяцы Империи были временем полного упадка торгово-промышленной деятельности[46]. Иначе и быть не могло.
Наполеон вел войну в сердце Саксонии, Лейпциг был в состоянии осады, и таким образом этот центр всего североевропейского сбыта французского шелка был совершенно парализован; но для этой же войны император накладывал чрезвычайные налоги на все свои германские владения, в том числе на Гамбург; и гамбургские купцы, торговавшие шелком, грозили своим лионским контрагентам банкротством в том случае, если не воспоследует хоть какое-либо облегчение возложенного на них непосильного бремени. Лионские купцы бросались хлопотать и о Лейпциге, и о Гамбурге[47], но императору, отступавшему перед соединенной Европой и обливавшему кровью каждую пядь уступаемой земли, было в это время не до торгово-промышленных вопросов.
34
Там же, 160 séance du 23 septembre 1813: La guerre actuelle… a pour principal motif la repression du monopole anglais.
35
Там же: Une branche aussi importante… ne peut languir sans qu’il en résulte un discrédit général et une pénurie très préjudiciables à tous les autres genres de manufactures.
36
Нац. арх., F12* 194. 166 séance du 4 novembre 1813: Dans des circonstances où l’irruption de nos ennemis vers le Rhin, l’Italie et l’Espagne va jeter dans l’Empire une énorme quantité de marchandises prohibées…
37
Нац. арх. F12* 194. 167 séance du 11 novembre 1813 (отношение министра торговли, прочтенное в заседании совета мануфактур).
39
Там же, 164 séance du 21 octobre 1813: Pour arrêter la clameur publique on a changé quelques douaniers à la douane d’ici qui étaient les grands faiseurs; ceci n’a pas produit tout l’effet qu’on en attendait… ils ont laissé une grande queue et cela va de même (письмо Malaperta’a в совет мануфактур).
41
Там же, 169 séance du 25 novembre 1813: L’empereur a fait la guerre pour conquérir la liberté des mers, pour la prospérité du commerce et de l’industrie française. Qui mieux que vous, messieurs, peut apprécier et démontrer à vos concitoyens quels seraient les fâcheux résultats de l’ambition de l’Angleterre si elle pourrait la satisfaire!
42
Там же: Le besoin de conserver notre existence manufacturière, Monseigneur, est le meilleur garant de la sincérité de nos pensées.
46
Cp. Tout commerce, toute industrie ont été suspendues pendant toute la durée de ce trimestre (Нац. арх. F12 1575. Département de Gard. Observations). 1814. 1 trimestre.