Это изображение празднично настроенной толпы, способное вызвать улыбку читателя, необходимо автору не только для полноты картины городской жизни, но и для контраста, поскольку оно непосредственно переходит в зарисовку иной тональности — драматической встречи обезумевшего отца с падшей дочерью.
Отправившись осенью 1842 года в Италию, Майков прожил за границей около двух лет. Итогом итальянских впечатлений явился новый сборник стихов «Очерки Рима» (1847), замысел которого возник у поэта не без воздействия повести Н. В. Гоголя «Рим», опубликованной в журнале «Москвитянин» в 1842 году. В гоголевской повести Белинский увидел встревожившие его своим «славянофильством» «косые взгляды на Париж и близорукие взгляды на Рим» (VI, 427, ср. 661). Как и в повести Гоголя, в новом сборнике Майкова еще не вовлеченный в круговорот капиталистической цивилизации Рим противопоставлялся кипящему социально-политической борьбой и конфликтами Парижу («Северу»):
Правда, в отличие от героя повести «Рим», разочаровавшегося в культуре, созданной французами — этой «заживо умирающей нацией», — лирический герой Майкова, прислушиваясь к политическим бурям во Франции, полон желания стать их участником:
Но благородный порыв этот был поразительно кратковременным. Корысть «жалких Ахиллов» и «мелких Улиссов» французской оппозиции отвращает героя Майкова от участия в «торжественной драме» общественной борьбы и толкает его на путь увлечений и наслаждений, чуждых какой бы то ни было духовности.
Мир умонастроений поэта и его героя не сводится, однако, к узко понятой философии эпикуреизма. Так, в стихотворении «Palazzo» автор вводит нас в чертоги старинного итальянского феодального рода, покинутые молодыми владельцами, променявшими спокойную привилегированную жизнь на скитальческую судьбу поборников итальянской свободы;
В этих стихах Майков выступал не только сторонником права Италии на государственную независимость перед лицом несправедливых притязаний австро-венгерской монархии, но и противником угнетения итальянских народных масс отечественными поработителями — аристократией. И не случайно поэтому строка «От прав, украденных отцами у народа» в издании «Очерков Рима» 1846 года была вычеркнута царской цензурой.
Каким бы искренним ни было, однако, сочувствие поэта поборникам итальянской свободы, он был далек от того, чтобы сделать это сочувствие сюжетной осью сборника.