Из стихотворений «севастопольского» цикла искренностью интонаций и попыткой взглянуть не войну глазами тех, на чьи плечи пала ее основная тяжесть, отличается лишь стихотворение «Генерал-лейтенанту Хрулеву», написанное несколько позднее, в 1856 году:
Но встанут все на клик: «Голубчики, ко мне!»
Стихотворение «Арлекин», замыкавшее сборник 1854 года, наилучшим образом раскрывало глубину идейного кризиса Майкова. Фигурка висящего на стене бумажного арлекина, шута и балагура, вдруг оживает и приобретает зловещие черты. Это он, как оказывается, стал в Европе XVIII века носителем разрушительных по отношению к старому порядку идей. На первых порах, когда порода «арлекинов» была еще малочисленной, их смех был небесполезен. Однако не знающий разумных пределов критицизм «арлекинов» с течением времени стал пробуждать темные инстинкты черни и опрокинул складывавшиеся веками представления о чести, совести и справедливости:
Господство денежного мешка и система государственных коррупции, лицемерно прикрываемые парламентским красноречием, разъедают тело Европы. Поставить преграду разрушительной деятельности «арлекинов» могла, по мысли Майкова, лишь Россия, избавленная от язв буржуазного правопорядка. Только в мире «пахарей печальных», в среде «отцов семейств патриархальных» можно обрести источники нравственного обновления общества.
Отрицая принципы западноевропейской цивилизации огульно, не отделяя ее «добро» от ее «зла», Майков становился на реакционную позицию, на что и не преминула указать современная ему прогрессивная критика. Обороняясь от ее нападок, поэт заявлял, что он осуждал в «Арлекине» не сами «начала» западноевропейской общественной жизни, а лишь «спекуляторов на эти начала».
В идейно родственной «Арлекину» «Коляске», написанной 5 марта 1854 года, адресатом верноподданнических признаний Майкова становится особа здравствующего императора. При жизни автора стихотворение не появилось в печати, тем не менее вскоре после написания оно в рукописном виде получило довольно широкое распространение. Вид проезжающего в откинутой коляске царя приводил поэта в восторженное состояние духа. Называя Николая I «державным повелителем», «первым тружеником народа своего» и вместе с тем жертвой «клеветы и злоязычья» иностранцев, Майков выражал надежду на то, что незаурядную личность царя сумеет разгадать лишь потомство и что это произойдет лишь тогда,
О реакции на поведение Майкова литераторов, тесно связанных с редакцией «Современника», можно судить по написанному Некрасовым, Тургеневым и Дружининым «Посланию к Лонгинову», в котором имеются следующие строки: