9. Из римлян Гней Помпей первым покорил Иудею и по праву победителя вступил в иеросолимский храм[933]. Только тогда выяснилось, что храм этот пуст, что изображений богов в нем нет и таинственность, его окружавшая, — плод нелепых фантазий. Стены города были срыты, но святилище осталось стоять по-прежнему. Вскоре у нас у самих вспыхнула гражданская война, восточные провинции оказались в руках Марка Антония, власть в Иудее захватил парфянский царевич Пакор[934], но Публий Вентидий вскоре убил его и оттеснил парфян на другую сторону Евфрата, а Гай Созий привел иудеев в покорность Риму[935]. Антоний поставил над ними царем Ирода, и Август после своей победы еще больше расширил и укрепил его власть[936]. Когда Ирод умер, некий Симон, не дожидаясь приказаний от Цезаря, сам объявил себя царем. Правивший тогда Сирией Квинтилий Вар[937] покарал его за это, народ был приведен в повиновение, а власть разделена между тремя сыновьями Ирода[938]. При Тиберии в Иудее царило спокойствие, когда же Гай Цезарь велел поставить в храме свое изображение, народ взялся за оружие; правда, вскоре, со смертью Цезаря, движение это улеглось. Из царей, правивших страной, одни умерли, другие впали в ничтожество; Клавдий превратил Иудею в провинцию[939] и поручил управлять ею римским всадникам или вольноотпущенникам. Среди последних особой жестокостью и сластолюбием отличался Антоний Феликс — раб на троне[940]. Он женился на внучке Клеопатры и Антония Друзилле и стал внучатным зятем того самого Антония, внуком которого был Клавдий[941].
10. Иудеи терпеливо сносили все, но, когда прокуратором сделался Гессий Флор[942], они подняли мятеж. Легат Сирии Цестий Галл[943] двинулся на его подавление, но вел дело с переменным успехом и проиграл большинство сражений. То ли так ему было суждено судьбой, то ли овладело им невыносимое отвращение к жизни, но он вскоре умер, и Нерон прислал на его место Веспасиана. Веспасиан был в то время в расцвете славы, удача сопутствовала ему повсюду, он опирался на талантливых командиров, и за два лета его победоносная армия овладела всей иудейской равниной и всеми городами страны, кроме Иеросолимы[944]. В следующем году, заполненном событиями гражданской войны, в Иудее ничего важного не произошло, но едва в Италии был восстановлен мир, как снова пришлось думать о положении на границах. Иудеи были единственным народом, отказывавшимся подчиниться Риму, и это особенно возмущало всех. Веспасиан учитывал и то, что новому режиму придется на первых порах столкнуться со всевозможными неожиданностями и случайностями, и считал в этих условиях полезным сохранить руководство армией в руках Тита.
11. Тит, как мы уже говорили, разбил лагерь возле Иеросолимы[945] и развернул строем свои легионы, дабы показать их жителям города. Иудеи выстроились под самыми стенами, рассчитывая продвинуться вперед, если победа начнет клониться на их сторону, или скрыться в городе в случае поражения. Римляне бросили на врага конницу и легковооруженные когорты, но начавшееся сражение не принесло победы ни той, ни другой стороне. Иудеи очистили поле боя; в течение последующих дней они много раз вступали возле ворот в схватки с нашими солдатами, но, видя, что эти столкновения неизменно кончаются для них неудачей, заперлись в стенах города. Римляне склонялись к тому, чтобы брать Иеросолиму штурмом: им казалось недостойным выжидать, пока осажденные ослабеют от голода, они стремились к риску и опасностям, некоторые — движимые воинской доблестью, большинство же — алчностью и жестокостью. Титу виделись Рим, наслаждения, роскошь, и стоять под стенами Иеросолимы казалось ему бессмысленной потерей времени. Иеросолима была расположена в труднодоступном месте и укреплена насыпями и крепостными сооружениями, достаточными, чтобы защитить ее, даже если бы она находилась среди ровного поля[946]. Два высоких холма были окружены стеной, образовывавшей ломаную линию, кое-где резко вдававшуюся внутрь, так что фланги нападающих оказывались открытыми; и холмы, и стены располагались на скале, края которой круто обрывались вниз. Там, где помогала гористая местность, городские башни имели высоту шестьдесят ступней, другие, построенные в низинах, — сто двадцать ступней, так что издали они казались одной высоты и производили самое удивительное впечатление. Еще одна стена проходила внутри города и окружала дворец; за ней вздымалась высоко в небо Антониева башня, названная так Иродом в честь Марка Антония.
934
Вторжение Пакора в Палестину в 40 г. до н. э. было инспирировано Брутом и Кассием и являлось одной из мер, предпринятых сенатской партией в борьбе против Марка Антония.
936
Ирод Великий. Сын князька одной из областей Палестины, еще в молодости назначенный римлянами правителем Галилеи, он в 41 г. получил от Марка Антония звание тетрарха Иудеи, а в 40 г., по представлению Марка Антония и Октавиана Августа, римский сенат провозгласил его союзным Риму царем Иудеи. В 31 г. Август еще больше расширил его владения и фактически сделал его правителем и Сирии. Его преданность Риму, упорное стремление эллинизировать евреев, проводившееся им огромное строительство, вызывавшее безудержный рост налогов, наконец его не иудейское происхождение обусловили резко отрицательное отношение к нему всех слоев еврейского общества. Стремясь подавить оппозицию, стал на путь жесточайших репрессий, почему имя его и стало нарицательным для обозначения безжалостного тирана. Умер в 4 г. до н. э.
937
Публий Квинтилий Вар, ординарный консул 13 г. до н. э. (как коллега Тиберия), в 7—6 гг. — проконсул Африки, в 6—4 гг. — пропреторский легат Иудеи. В 9 г. н. э. предпринял поход в глубь Германии, закончившийся разгромом римской армии в Тевтобургском лесу, уничтожением 3 легионов (XVII, XVIII, XIX) и гибелью самого Вара.
939
Иудея, Самария и Идумея были объединены в римскую провинцию, получившую название Иудеи, в 7 г. н. э. Клавдий в 44 г. лишь увеличил ее территорию.
940
Антоний Феликс был вольноотпущенником императора Клавдия и братом его всесильного фаворита Палланта (Анналы, XII, 54). Назначенный в 52 г. (или несколько раньше) управлять центральной частью Иудеи, вскоре добился власти над всей провинцией, ему же было поручено командовать расположенными здесь военными силами. Правление его отличалось крайней жестокостью.
941
Мать императора Клавдия Антония была дочерью Марка Антония и сестры Октавиана Августа Октавии.
942
Гессий Флор, грек по происхождению, человек из окружения Нерона, с которым был связан через свою жену Клеопатру, ближайшую подругу Поппеи Сабины (см. прим. 202 к книге I). Прокуратор Иудеи с 64 по 66 г., вымогатель и жесточайший тиран, своими репрессиями доведший евреев до восстания против римской власти.
943
Цестий Галл, консул-суффект 42 г., был пропреторским легатом провинции Сирии в 66—67 гг.
944
Риторическое преувеличение. Ряд городов-крепостей (Геродий, Масада и др.) были взяты лишь после падения Иерусалима.
946
Иерусалим лежал на высоких холмах, образующих как бы мыс, — южную оконечность уходящей далеко на север горной системы. С востока, юга и запада он был ограничен глубокими долинами. Такая же долина прорезала город в долготном направлении и отделяла обширный западный холм (высотой 777 м), с лежащим на нем Верхним городом и царским дворцом, от узкого восточного (высота 744 м), на котором стоял Иерусалимский храм. С севера к городу примыкали еще 2 холма, на которых располагались предместья и которые вошли в черту Иерусалима незадолго до описываемых событий: восточный, называвшийся Безета, и западный, по имени Голгофа; они как бы связывали город с тянущимся на север горным массивом. При таком рельефе местности Иерусалим был уязвим лишь с севера, и именно здесь была создана особенно мощная система укреплений. Первая, внешняя, стена охватывала Безету и Голгофу с севера и примыкала одним концом к северо-восточному углу храма, другим — к северо-западному углу Верхнего города. Вторая стена проходила к югу от этих обеих возвышенностей; в ней было 14 башен, и в месте ее соединения с храмом на отвесной 20-метровой скале возвышалась квадратная Антониева башня. Наконец, особая стена, с 60 башнями, опоясывала Верхний город. Главным узлом обороны, однако, являлся храм, периметр которого был равен 1110 м. Его территория представляла собой искусственно насыпанное плато, охваченное со всех сторон стенами, сложенными из параллельных рядов огромных каменных глыб. По краям плато шли дворы и портики, окружавшие так называемый внутренний храм, с его особой оградой, за которой располагался сначала женский двор, и лишь за ним шла стена, отделявшая самое святилище.
Подойдя к столице Иудеи, Тит разбил лагерь к северо-западу от города, напротив Голгофы, т. е. там, где горы, на которых лежит Иерусалим, наименее круты.