— Сверху?
— Да, я уже три месяца живу в верхнем этаже. Мне послышался шум, звали на помощь… Вот я здесь.
— Но как вы сюда вошли?
— Спустился по лестнице.
— По какой лестнице?
— По железной внутренней лестнице, которая идет с моего этажа к вам. Ваш предшественник занимал оба этажа. Вы же этот вход забили, а я открыл его.
— По какому праву? Это вторжение в чужое жилище!
— Подобное вторжение позволительно, когда надо прийти на помощь своему ближнему.
— Кто же вы?
— Князь Ренин… друг этой дамы, — ответил он, целуя Гортензии руку.
Понкарди пришел в бешенство:
— А, я понимаю!.. Это вы инициатор всей этой истории… это вы прислали сюда эту даму?!
— Именно я, господин Понкарди, именно я.
— Каковы же ваши намерения?
— Самые чистые. Никакого насилия. Просто маленький разговор, после которого вы мне отдадите то, за чем я пришел к вам.
— Что такое?
— Вы отдадите мне застежку.
— Никогда, — запальчиво воскликнул антикварий.
— Не говорите так! Ручаюсь, что отдадите.
— Нет такой силы в мире, которая заставила бы меня это сделать.
— Не пригласим ли мы сюда вашу жену? Быть может, она лучше оценит положение вещей.
Эта идея Понкарди, видимо, понравилась, и он три раза нажал кнопку электрического звонка.
— Вот и прекрасно, — воскликнул Ренин. — Вы видите, дорогой друг, как господин Понкарди сделался вежлив! Как только он очутился в присутствии мужчины, он сразу же превратился в кроткую овцу. Но овцы тоже упрямы, и дело пройдет с препятствиями.
В глубине магазина поднялась портьера, и на пороге дверей, находившихся за нею, показалась женщина. Ей было лет тридцать. Она была очень просто одета и по виду напоминала кухарку. Лицо ее казалось добродушным и приятным.
Гортензия очень удивилась, когда в этой особе узнала горничную, которая служила ей, когда она была девушкой.
— Как, это вы, Люси? Вы теперь госпожа Понкарди?
Вошедшая посмотрела на нее, узнала и, видимо, сконфузилась. Ренин обратился к ней:
— Вы нам нужны, чтобы выяснить дело, в котором вы играли важную роль…
Она с беспокойством взглянула на мужа, который не спускал с нее глаз.
— Что такое? В чем дело?
Понкарди прошептал:
— Застежка… сердоликовая застежка…
Этого было достаточно. Люси упала на стул, не пытаясь возражать, и пробормотала:
— А! Понимаю… Мадемуазель Гортензия напала на след… Мы погибли!
На некоторое время воцарилось молчание. В самом начале борьбы и муж и жена имели вид побежденных. Люси принялась плакать. Ренин наклонился к ней и сказал:
— Объяснимся. Я уверен, что мы договоримся, и все кончится благополучно. Девять лет тому назад, когда в провинции вы служили у мадемуазель Гортензии, вы познакомились с Понкарди и сделались его любовницей. Вы оба с Корсики, где особенно распространены разные суеверия, где всякие амулеты, заклинания и тому подобное играют в жизни каждого громадную роль. Вот почему под влиянием господина Понкарди вы похитили застежку. Это был тот талисман, который должен был принести вам счастье. Через шесть месяцев вы покинули свое место и вышли замуж за Понкарди. Вот в двух словах вся ваша история. Оставаясь, в общем, честными людьми, вы не в силах были устоять перед искушением.
Нечего рассказывать вам, как, владея талисманом и веря в его действие, вы среди антикваров в скором времени стали в первых рядах. Вы считаете, что магазин ваш «В честь бога Меркурия» своим процветанием обязан упомянутой застежке. Вы полагаете, что с потерей застежки рушится ваше благосостояние. В ней вся ваша надежда, это ваш фетиш. Она — ваш ангел-хранитель. И эта застежка спрятана здесь. Никто ничего не подозревал бы, если б случай не заставил меня заняться вашими делами.
Ренин остановился на несколько секунд и затем продолжал:
— Я уже два месяца ищу здесь эту застежку, но еще не нашел. А я основательно перерыл весь ваш магазин! И ничего! Впрочем, виноват, в одной из шкатулок, Понкарди, я нашел ваш дневник, где вы рассказываете о своих угрызениях совести, о вашем беспокойстве, о страхе перед карой Божьей. Какая неосторожность! Разве подобные признания записывают! Вот что вы, между прочим, пишете в этом дневнике: «Пусть явится ко мне та, которую я обездолил… Пусть она придет сюда в таком виде, как я видел ее в саду, когда Люси похищала у нее застежку. Пусть явится она мне в синем платье, в шапочке с осенними листьями, с янтарным ожерельем и хлыстом из трех переплетенных прутьев, который она держала в руке в тот день. Пусть она явится и скажет: «Отдайте мне то, что мне принадлежит!» Если это случится, то я пойму, что Господь вдохновил ее, и она лишь исполняет волю Провидения».