— Правительство Империи с особым возмущением отмечает, что граждане Пуяна посмели посягнуть на прерогативу государства, дерзко напали на двадцать монахов и, зверски убив их, воспрепятствовали осуществлению правосудия. За это вопиющее беззаконие в ответе весь город. Правительство поначалу намеревалось принять серьезные карательные меры. Однако, приняв во внимание особые обстоятельства этого дела и просьбу пуянского наместника проявить сдержанность, правительство постановило, что в данном случае в качестве исключения милосердие возобладает над справедливостью. Правительство ограничивается суровым предостережением.
Толпа принялась робко благодарить, раздались славословия в адрес судьи.
— Тихо! — громовым голосом оборвал их судья и медленно свернул свиток.
Старый настоятель и сестры Ян несколько раз ударились головой в пол в знак благодарности. Затем их увели.
Судья Ди подал знак начальнику стражи. Двое стражников подвели к помосту Линь Фаня. За время пребывания в тюрьме он заметно постарел, осунулся, его маленькие глазки еще сильнее запали. Увидев багровую мантию на плечах судьи Ди, а также грозного палача, он затрясся так сильно, что стражникам пришлось помочь ему опуститься на колени.
Запахнув рукава, судья Ди распрямил спину и медленно прочел:
— Преступник Линь Фань признан виновным в совершении государственного преступления, за что закон предусматривает исключительную меру наказания в одной из наиболее суровых форм. Посему указанный преступник Линь будет казнен путем четвертования.
Линь Фань издал хриплый крик и грохнулся на пол. Пока начальник стражи приводил его в сознание уксусом, судья продолжал:
— Все движимое и недвижимое имущество указанного преступника Линя, ценные бумаги и вклады конфискуются государством. Когда передача будет завершена, половина означенной собственности отойдет к госпоже Лян, в девичестве Оуян, в качестве компенсации за те беды, которые ее семья испытала по вине преступника Линь Фаня.
Судья Ди прервал чтение и вгляделся в зал. Госпожи Лян не было видно в толпе собравшихся.
— Таков, — заключил он, — окончательный приговор по государственному делу против Линь Фаня. Поскольку преступник умрет, а дому Лян будут выплачены деньги за кровь, то это будет и развязкой дела Лян против Линя.
Он стукнул молотком по скамье и закрыл заседание.
Когда судья пошел с помоста, направляясь в свой кабинет, зал взорвался славословиями, после чего все поспешили выбраться наружу, чтобы сопровождать повозку с осужденными по улицам до места казни.
Открытая тележка, окруженная конными воинами из штаба гарнизона, стояла наготове у главных ворот. Восемь стражей вывели Хуан Саня и Линь Фаня и поставили их рядом на повозку.
— Дорогу, дорогу! — выкрикивали стражи.
Вынесли паланкин судьи Ди, перед которым вышагивали стражники в шеренгах по четыре. Такая же группа шла позади. За ними ехала повозка с приговоренными, окруженная солдатами. Процессия двинулась в путь к северным городским воротам.
По прибытии на место казни судья сошел с паланкина, и начальник гарнизона, сияя начищенными доспехами, провел его к временному помосту, сооруженному за ночь. Судья Ди сел на скамью, а его помощники заняли места по бокам.
Двое подручных палача подвели Хуан Саня и Линь Фаня. Солдаты спешились и образовали вокруг них кольцо; в красном рассветном зареве поблескивали алебарды. Кольцо воинов обступила огромная толпа. Все с трепетом смотрели на четырех мощных полевых быков, стоявших в круге и спокойно жевавших свежескошенную траву, которую подбрасывал животным крестьянин.
По знаку судьи двое подручных палача бросили Хуан Саня на колени. Они сняли с его плеч табличку и ослабили воротник. Палач поднял тяжелый меч и посмотрел на судью. Судья Ди кивнул, и меч обрушился на шею Хуан Саня.
От сильного удара его отбросило в сторону, он зарылся лицом в землю, но голова не полностью отделилась от тела. То ли кость была на редкость крепкая, то ли палач промахнулся. Толпа загудела. Ма Жун шепнул советнику Хуну:
— Бедняга оказался прав! До самого последнего мгновения ему, шельме, не везет!
Двое подручных приподняли Хуан Саня, и на этот раз палач нанес такой свирепый удар, что голова, пролетев в воздухе, бешено завертелась в нескольких метрах от окровавленного тела. Палач подобрал голову и отнес ее к помосту, чтобы судья Ди пометил лоб казненного красной кистью. Затем голову бросили в корзину, чтобы впоследствии прикрепить ее за волосы к городским воротам.