«О, только бы не слишком поздно», — прошептал он.
Трагическим смерчем кружилось у него в голове: уверенность, радость, страх, отчаяние, злоба. Он бился, как в отвратительном кошмаре. Ему казалось, что тяжелая лапа полицейского уже легла на плечо Флоранс.
— Уйдем, уйдем, — воскликнул он. — Медлить — безумие.
— Но, отель оцеплен, — возразил Саверан.
— Неужели вы думаете, что я допущу… нет, нет. Будем бороться вместе. Ко мне еще будут возвращаться сомнения. Но вы будете рассеивать их. И мы спасем мадам Фовиль.
— Но полицейские кругом… Но Вебер!
— Его еще нет здесь. А пока его нет, я все устрою. Следуйте за мной, а когда я сделаю вам знак…
Он взялся за ручку двери. В это время в дверь постучали.
— В чем дело?
— Приехал помощник начальника полиции, — доложил дворецкий, — господин Вебер.
Глава 9
РАЗГРОМ
Дон Луис был, конечно, готов к этому, но все-таки удар захватил его врасплох, он несколько раз повторил:
— Вебер… Вебер здесь…
Это внезапное препятствие парализовало его порыв; как останавливает обратившуюся в бегство армию крутая стена горного хребта.
Вебер, который организует атаку или сопротивление так, что всякая борьба будет бесполезна… Теперь нечего думать пробиться силой… такая попытка была бы нелепа.
— Господин Вебер? — спросил дон Луис дворецкого. — Один?
— Нет, с ним шесть человек, они остались во дворе, а он поднялся в кабинет, полагая, что месье там.
— Вы сказали ему, что я беседую с Мазеру и мадемуазель Девассер?
— Да, месье.
Перенна подумал немного.
— Скажите, что вы не нашли меня и пойдите за мной в помещение мадемуазель Девассер. Если он захочет идти с вами, тем лучше.
Он закрыл дверь.
Буря не оставила следов у него на лице. Теперь, когда надо было действовать, когда игра казалась проигранной, как всегда в решительные минуты, к нему вернулось хладнокровие. Он подошел к Флоранс. Очень бледная, она тихо заплакала.
— Не надо бояться, мадемуазель. Доверьтесь мне слепо и все будет хорошо.
Она не отвечала. Он понял, что она все еще не вполне доверяет ему и почти радостно подумал, что сумеет заставить ее поверить.
— На случай, если не удастся выручить вас сейчас, мне еще надо выяснить кое-что, — сказал он Саверану. Во-первых, где вы были в то утро, когда человека с палкой черного дерева видели одновременно с Веро в кафе?
— У себя дома.
— Вы уверены, что не выходили?
— Совершенно уверен, как и в том, что я никогда не был в кафе.
— Хорошо. Почему все узнав, вы не отправились к префекту полиции и не рассказали всю правду, вместо того, чтобы начинать эту неравную борьбу?
— Я думал об этом, но вскоре увидел, что голословным, хотя и правдивым рассказом их не убедить. Мне не поверят. Какие я мог привести доказательства? А те, что выдвигались против нас, были почти неопровержимы. Отпечаток зубов говорил о виновности Мари-Анны, а мое молчание, мое бегство, убийство мною инспектора Ансенсио, все это были преступления. Нет, я мог помочь Мари-Анне, только оставаясь на свободе.
— Но отчего она сама не заговорила?
— Говорить о нашей любви? К чему? Чтобы придать больше веса обвинению? Что и случилось, когда стали известны письма Ипполита Фовиля. Ведь они выясняли мотив, по которому мы пошли на преступление: мы любили друг друга.
— И что вы думаете об этих письмах?
— Для меня все в них непонятно. Мы и не подозревали о ревности Фовиля. Он скрывал ее. А почему он боялся нас? Откуда эта мысль, что мы готовы убить его? О каких наших письмах говорит он?
— Ну, а отпечатки зубов, бесспорно, мадам Фовиль?
— Не знаю. Все это непонятно.
— И вы не знаете, где она могла быть после оперы, между двенадцатью и двумя часами?
— Нет, она, очевидно, была вовлечена в ловушку. Но каким образом? Как? И почему она скрывает это? Тайна.
— Вас видели в тот день на вокзале Отейль. Что вы делали там?
— Направлялся на бульвар Сюше, чтобы пройтись под окнами Мари-Анны. Ведь это была среда. Я и в следующие среды приходил.
— Еще один вопрос. Вы слышали о завещании Морнингтона?
— Ни я, ни Флоранс не слышали. И супруги Фовиль, вероятно, тоже.
— Вы в первый раз попали в тот сарай, в деревне Форминьи?
— В первый, и так же, как и вы, были испуганы видом двух висящих скелетов. Это все, что я хотел сказать. Не упустили ли вы чего-нибудь? Возможно, что мы не увидимся больше.
— Я спасу всех троих, — сказал Перенна. — Завтра должно появиться четвертое таинственное письмо, я буду на месте и пользуясь теми данными, которые получил от вас, постараюсь найти доказательства вашей невиновности.