Мужчина тем временем показал ему бумажку на планшете и ткнул пальцем в графу, где было записано: атропин.
– Сердечный приступ. Похоже, мерин ваш забрел в заросли паслена или на картофельное поле.
– Долго он мучился? – спросил Рэндал. Каждый мускул в его теле обмяк, будто он только вышел из-под горячего душа.
– Нет, не долго, – покачал головой мужчина. – Умер прямо на месте, где и отравился.
За неделю Рэндалу позвонило еще несколько странных людей, все предлагали продать жеребца. Среди них был посредник – он позвонил ночью в четверг.
– Я не для себя, вы не подумайте, – оправдывался он. – Я выступаю исключительно как посредник между вами и третьей стороной.
Начал он с предложения в двенадцать тысяч, вдвое больше той цены, что заплатил Рэндал. Тот напрямик спросил: в чем дело? Из-за чего суета?
– Хотите сказать, вы не знаете? – уточнил посредник.
Рэндал осторожно покачал головой и тут же, вспомнив, что говорит по телефону, добавил:
– Чего я не знаю?
– Видео не смотрели? С тех пор, как оно стало вирусным, ко мне разве что с того света заявки не поступают.
Прежде чем Рэндал повесил трубку, посредник успел сказать:
– Звонила ваша дочурка и просила пересылать предложения ей, но покупка-то оформлена на ваше имя.
До этого ничего страшнее «Сигнала 30» Рэндал не смотрел. Это был образовательный фильм, который мистер О’Коннор показывал их классу в школе. Фильм о том, как важно быть внимательным при переходе железнодорожных путей и пристегиваться в машине. (Он сохранился в памяти как полузабытое воспоминание, сродни бронзированным пинеткам или комкам ваты в пузырьках с аспирином.) Фильм изобиловал черно-белыми снимками разбитых машин и людей, грудь которым пробило рулевой колонкой. Рэндал помнил лобовые стекла с дырами как от пушечных ядер – в тех местах, где сквозь них вылетели дети. Кровь и моторное масло на снимках не различались: просто чернильно-черные лужи. Одному мальчику в классе, Логану Карлайлу, стало плохо, и он потерял сознание. Еве Ньюсом вроде тоже тогда поплохело. Жуткий голос за кадром сшивал лоскуты кошмара в единое полотно:
– Когда в следующий раз вам покажется, что вы быстрее товарного поезда – подумайте дважды!
Тут же раздавался гудок локомотива, звенело стекло, и скрежетал металл. Далее шли новые снимки подростков в раскуроченных останках автомобиля.
Голос рассказчика гремел:
– Думаете, безопасно обходить стоящий школьный автобус?
Тут же появлялся снимок двухполосной сельской дороги и раздавленных детских трупов.
Была еще жуткая вещь – журналы с фотографиями мест преступлений, лежащие в парикмахерской под стопкой «Плейбоя». Увесистые подборки свидетельств убийств на почве секса, зверств и насилия: например, обнаженная женщина, руки и ноги которой отхватили мясницким секачом. Труп в чемодане (поверх лица – черная полоса, чтобы сохранить остатки достоинства). Или женщина на ковре в цветочек в номере старого отеля – ее придушили проводом от дискового телефона. На страницах из грубой пожелтевшей бумаги было много женщин: голых, умерщвленных разнообразными способами, и у всех на глазах чернели полосы.
То, что Рэндал увидел в Интернете, оказалось намного страшнее фильма и тех журналов. Скачавший и просмотревший видео мог с равным успехом выпить отравы. Рэндал сразу признал коня: Сынишка Рыжего Султана вытворял с мужиком, стоящим к нему задом, такую мерзость… Не забыть до конца дней.
Причем Рэндал увидел эту похабщину уже после друзей и соседей. Страшно подумать, что люди теперь думают о нем. Но там, где прочие узрели грех, он разглядел одиночество. Печать небывалого отчуждения.
Рэндал снова пересмотрел видео.
Оно, в общем-то, было не столько о физическом удовольствии, сколько о реальном воплощении того, что с тобой ежедневно проделывает жизнь. Это больше походило на подчинение некой могущественной силе. Мужчина на экране, может, и испытывал удовольствие, однако никакой романтикой тут и не пахло. Процесс отдавал скорее страстью религиозной.
Рэндал увидел в нем акт покаяния, уловил в смысле ролика стремление перестать быть хозяином себе, утратить контроль. Желание угодить некоему огромному, тяжеловесному богу. Ощутить его грозное и сокрушительное благословение.
Рэндал третий раз просмотрел видео.
Он боялся даже допустить мысль, что суть происходящего на экране – все-таки в удовольствии. Удовольствии, которого большинство людей не познает. Ради которого и умереть не жалко. Чистый плотский восторг.
Судя по охам и стонам, мужчина под конем так и думал. Скорее всего, он знал, что его снимают, но ему было плевать: изогнул спину, прикрыл глаза и улыбался. Странно было видеть этакое непритворное счастье. Мужчина на экране стал ритмично подаваться навстречу коню; по ляжке потекла темная струйка. Наверное, кровь.