Логично было писать биографию с самого начала, поэтому Таня начертила на бумаге две стрелы, дав им кодовые названия «Личная жизнь» и «Хроники бизнеса». Немного подумала и приписала под второй стрелой: «Становление сыродела», так получилось менее официально и более конкретно.
По понятным причинам разрабатывать первую линию ей было неизмеримо интереснее. Молодость и принадлежность женскому племени определяли ее вкусы. К тому же прежняя работа напрочь лишала ее подобных возможностей, обрекая на сплошные хроники ничтожно малых деловых событий. А тут впереди призывно мерцали любовные страсти, в которых ей предстояло разобраться.
Будучи человеком тщательным и системным, Таня нарисовала на прямой стреле времени несколько зарубок: первая свадьба, развод, вторая свадьба, развод. В соответствующем хронологическом порядке вставила парочку любовниц. Получилась хорошая канва для сентиментальной истории, настоящий синопсис мелодрамы. Одно удовольствие писать про такую полнокровную личную жизнь. Осталось придать ей огранку, оформить в литературную красивость, сделать Игоря Лукича героем с большой сердечной мышцей. Вот это и будет ее рабочая схема на первое время.
Правда, факты из личной жизни сыродела по-разному отдавались в ее душе. То, что Игорь Лукич не состоит на данный момент в браке, почему-то вызывало в ней чувство глубокого удовлетворения, а вот то обстоятельство, что у него в настоящее время есть любовница, почему-то раздражало.
Таня признавалась себе, что ей чисто по-женски любопытно посмотреть на избранниц Игоря Лукича. Его незаурядность не оставляла сомнений. Интересно, каких женщин выбирают подобные мужчины? И где-то в глубине души всплывал вопрос – похожа ли сама Таня на таких женщин? Мог бы он выбрать ее в гипотетических предлагаемых обстоятельствах?
Разбираться в хитросплетениях личной жизни сыродела ей было интереснее, чем в модернизации свалок, о которых она писала в газете. Поэтому энтузиазм звенел в ней натянутой струной, когда она позвонила «старшей жене». Это была первая зарубка, первый водоворот в личной жизни Игоря Лукича. Зарубку звали Варварой.
Варвара сняла трубку с первого гудка и так нетерпеливо сказала «Да, слушаю», как будто Таня уже целую минуту мучила ее молчанием. Таня интуитивно прибавила скорость своей речи, выпалив заготовленную фразу о необходимости встречи.
– Я поняла, вам нужно поговорить о молодости Игоря. – Тане показалось, что Варвара говорит на бегу. – Скажите, а можно обойтись без меня? Пусть сам все расскажет. Или у него нет времени на воспоминания?
– Он очень просил вас помочь мне. Мне важно…
В трубке затрещало и связь прервалась. Видимо, Варвара забежала в такой укромный угол, куда не проникали волны сотовой связи. И тут же сама перезвонила, выбежав на открытый простор.
– Как вас зовут? Татьяна? Вот что, Татьяна, пока меня не взяли в оборот другие дела, давайте прямо завтра. Покончим с этим побыстрее, раз это неизбежно. Когда уже Игорь наконец забудет про мою скромную персону?
Тане показалось, что ссылка на пожелания бывшего мужа работает безотказно. Ему не перечат даже после развода. А может, «старшей жене» напоследок тоже было обещано «урыть», если что. Так или иначе, упрашивать ее о встрече не пришлось. Она согласилась быстро, хоть и неохотно.
– Спасибо. Где вам удобно?
– Мне, вообще-то, завтра нигде не удобно, если честно. Знаете что? Если вас не затруднит, то давайте у меня дома. Вы можете записать адрес? – И она начала диктовать адрес раньше, чем Таня нашла клочок бумажки. Пришлось запоминать со слов.
Но даже эта техническая сложность не омрачила настроения Тани. Она получила согласие на встречу в домашней обстановке, и это была безусловная удача. Ведь если и выдавливать яд до дна в соответствии с указаниями заказчика, то лучше это делать дома. В кафе полно зрителей, поэтому там каждый становится немного актером. А в собственной квартире можно расслабиться, даже всплакнуть не возбраняется. Нет, дома определенно лучше! И понять человека проще по домашней обстановке. Скажем, бигуди из-под косынки или хрустальные рюмочки в серванте говорят о человеке больше, чем характеристика из профкома. Таня умела подмечать детали и делать из них далекоидущие выводы.
По голосу она не смогла составить портрет первой жены. Торопыга, безусловно. Но какая-то интеллигентная торопыга. Сама перезвонила, да и строение фраз, подбор слов выдавали в собеседнице представителя интеллигенции. А это означало, что нытья за жизнь и проклятий в сторону «бывшего» Таня, скорее всего, не услышит. Интеллигенция плохо консервирует яд, он у нее какой-то скоропортящийся.