Человек на том конце провода представился репортером «Дейли экспресс» и попросил о встрече. Он звонил из автомата в Ронси Нолле.
– Нет, к сожалению, ничего не получится ни сегодня, ни завтра, ни когда–либо еще.
– Если вы невиновны, а я в этом уверен, хорошая статья могла бы помочь вам. «Дейли экспресс» хотел бы первым…
– Мне нечего прибавить к тому, что я уже сказал в полиции.
– Но ситуация в настоящий момент складывается для вас не самым лучшим образом. После обеда я был в лесу и побеседовал с полицией.
– Вот и напишите статью о том, что они вам там наговорили.
– Хотите ли вы сделать заявление по поводу смерти вашей соседки, миссис Лилибэнкс?
Сидней положил трубку.
Назавтра он встал пораньше и поехал в поселок купить «Дейли экспресс». На этот раз, кроме него, в лавке было еще трое клиентов один мужчина и две женщины. Они откровенно рассматривали его, пока он покупал газету. Женщины немного отступили назад, но мужчина держался смело. Сидней знал их всех в лицо и, возможно, когда–то, пару раз с ними и здоровался, но теперь об этом не было и речи. Одна из двух женщин, правда, робко ему улыбнулась, но Сидней представил себе, как она вместе с остальными подумала: «Убийца… Полиция ищет в лесу труп его жены… Могильщик из Ронси Нолла…» От газетчика он получил еще одну порцию молчания. Забыв дома мелочь, Сидней вынужден был разменять десятишиллинговую купюру. Мальчик, который ставил свой велосипед у края тротуара, посмотрел на Сиднея с откровенным интересом. Сидней улыбнулся ему, и мальчик ответил ему тем же.
Он спешил домой, чтобы поскорей посмотреть газету. Там была маленькая заметка о том, что врач миссис Лилибэнкс отказался подписать свидетельство о смерти, сказав: «Насколько я могу судить, она чувствовала себя хорошо в последнее время, в том числе и в воскресенье, 14–го августа, и я не нахожу причин для неожиданной смерти без какого–то внешнего вмешательства», «Сидней Бартлеби, ее сосед (говорилось далее в статье) заявил, что пришел к ней вечером в воскресенье сообщить, что полиция ничего не обнаружила в том ковре… Полиция продолжает в лесу поиски, возможно, зарытого там трупа. Напомним, что миссис Алисия Бартлеби исчезла 2–го июля. Полицейские потратили на раскопки уже шестьдесят часов, но до сих пор ничего не нашли».
Остаток дня и вечер Сидней посвятил разработке истории о паддингтонской банде.
В среду он отправился в Ипсвич, оставил машину на стоянке снял в банке 20 фунтов и сел в лондонский поезд. С собой Сидней взял небольшой дорожный несессер, принадлежавший Алисии, по виду вполне годившийся и для мужчины. Он рассчитывал вер нуться через два–три дня. Приехав в Лондон, он вспомнил, что забыл позвонить Брокузю. Инспектора не оказалось в Ипсвиче, но Сиднею было оставлено поручение: «Позвоните на полицейский пост Кинг–стрит в Брайтоне и свяжитесь с мистером Макинтошем». Имя было типично полицейское, и стоявшее перед ним «мистер» указывало на высокий чин. Сидней знал, что в Англии, во всяком случае у врачей, так принято.
С Ливерпульского вокзала Сидней добирался до вокзала Виктория на автобусе, очень медленно и с постоянными остановками из–за пробок, но ему было безразлично, когда он попадет в Брайтон. Шансов обнаружить Алисию в каком–нибудь ресторане в восемь часов вечера было столько же, как на пляже после полудня. Но Сидней не думал, что Алисия живет в самом Брайтоне, там было слишком много полиции. С вокзала Виктория, узнав, что до ближайшего скорого в Брайтон остается еще сорок пять минут, он позвонил Алексу спросить, нет ли каких–нибудь новостей о «Лэ–ше»?
– Что ты делаешь в Лондоне?
– Я еду в Брайтон, чтобы участвовать в поисках Алисии, – ответил Сидней. – Я позвонил спросить, нет ли известий от Пламмера.
– О, старик, я получил ответ утром. Они его купили.
– Отлично. Сколько дали?
– Восемьсот фунтов за историю.
– Гм. Не слишком–то густо, но тоже неплохо. Надеюсь, ты продолжаешь вкалывать?
– Конечно. Ты… ты не мог бы заглянуть ко мне на несколько минут?
– Нет, извини, я не хочу опаздывать на поезд. А что такое?
– Да… все та же история с полицией. Знаешь, Сид… действительно есть вероятность того, что все полетит к черту с «Гранадой».
– Почему?
Но тут же он и сам все понял.
– На заявке есть и твое имя. А если ты окажешься в тюрьме, старик?
– Я не собираюсь попадать в тюрьму. В конце концов, по одним только подозрениям людей не сажают в тюрьму, – насторожившись, ответил Сидней.
– Да, конечно, но, допустим, что произойдет самое худшее.
– Ничего не произойдет. Именно за этим я и еду в Брайтон. Чтобы поймать свою загулявшую супругу.
– Ясно… Позвони мне из Брайтона, ладно?
– Договорились, – без всякого энтузиазма ответил Сидней. Но при мысли об успехе хорошее настроение вернулось. – Наконец–то дело стронулось с места, Алекс. Ты уже сообщил Хитти?
– Да–да.
– Привет, Алекс.
– Пока.
Конечно же. Алекс позвонил Хитти. Но вот ему он не позвонил, хотя Сидней до одиннадцати был дома. Сидней подозревал, что происходит сейчас в голове Алекса. Тот думал, что, если положение Сиднея осложнится, это не пойдет на пользу «Лэшу», но сам он может остаться единственным обладателем прав. Но думал ли так Алекс на самом деле? Сидней наморщил лоб. Ладно, успокойся, поживем–увидим, уговаривал он себя, медленно направляясь со своим маленьким чемоданчиком к 9–й платформе, откуда отходил поезд на Брайтон. Именно такие чувства испытывает человек, когда добивается успеха и когда ему удается продать что–нибудь дорого… вернее сказать, относительно дорого…
Сидней повеселел. Он было сел на тридцать шестое место, но огромный город словно притягивал его и не хотел отпускать. Кому еще позвонить? Конечно, Инес и Карпи. Он вышел и направился к газетному киоску разменять деньги. Это отняло много времени.
Через две минуты он сообщил Карпи, что скоро зайдет к ней. Инес не было дома. Сидней взял такси, их квартира была довольно далеко.
Карпи, в пеньюаре и сандалиях, открыла ему дверь.
– Привет, Сидней. Проходите. В это время мы разрешаем детям находиться в гостиной. Надеюсь, вы не против?
– О, нет, – любезно ответил Сидней.
На полу было расстелено два покрывала, и это напоминало пикник у Сиднея, с той только разницей, что вместо сандвичей детей были пластмассовые игрушки.
– Я сварю вам кофе, Сид?
– О, нет, спасибо.
– Садитесь. Он сел на тахту.
– Может, вы хотите хереса? Это все, что мы сегодня можем вам предложить.
– Нет, спасибо, я ничего не хочу. Я уезжаю через десять минут, – сказал Сидней, понимая, что наверняка пропустит этот поезд, и ему придется ждать еще час.
Карпи села на желтую кожаную подушку.
– Сколько времени вы проведете в Брайтоне?
– Я думаю, дня два–три. Достаточно, чтобы как следует осмотреть город. Думаю, мне это удастся лучше, чем полиции.
– Скажите мне, что за раскопки они ведут в лесу?
Карпи рассмеялась. Подушка сплющилась под ее весом. Удивительно было видеть такие зрелые формы у такой молодой женщины: Карпи было всего 24 года, но ей нравилось говорить прибавляя себе возраст.
– Сперва они копали, чтобы найти ковер, который я зарыл довольно глубоко, теперь же тратят время на то, чтобы найти Алисию. Что же касается миссис Лилибэнкс, у нее случился сердечный приступ именно в тот момент, когда я пришел сказать ей, что в ковре не нашли ничего такого. Вот и все. Полиция как раз наткнулась на ковер, и я хотел предоставить миссис Лилибэнкс официальную информацию о расследовании. (Сидней пожал плечами и взял протянутую Карпи сигарету. Сделал глубокую затяжку.) Спасибо. Я, наверное, останусь в Брайтоне на пятницу и на субботу. Если у Алисии есть друг, он скорее всего не приедет раньше уик–энда. Впрочем, может быть, я их и вовсе не увижу. (Он почувствовал себя очень уставшим.)
Карпи все эти сведения очень ошеломили. Она внимательно смотрела на Сиднея.
– Я очень полюбила миссис Лилибэнкс.
– Я тоже.
– У вас не было никаких вестей от Алисии?! Ни единого слова откуда бы то ни было?!
– Ни единого. На самом деле я и приехал к вам, чтобы спросить – еще один раз – нет ли у вас намеков на возможную связь Алисии с какимнибудь мужчиной.