Освободив место на полках одного из шкафов, я за семь заходов перетащил туда бумаги со стола, запер шкаф, отнес стол назад в гостиную и отправился к себе спать.
Глава 4
Я так и не внес этого предложения, поскольку в то утро вторника проспал. Но у меня появилось кое-что получше. В четверть девятого я спустился в кухню, обменялся приветствиями с Фрицем, взял стакан с апельсиновым соком, сделал кисло-сладкий глоток, который неизменно является первым вестником рассеяния тумана в голове, и спросил:
– А где омлет?
Фриц закрыл дверцу холодильника:
– Арчи, тебе прекрасно известно, почему яйца еще не разбиты.
– Конечно известно, но я хочу есть.
Означало же это следующее: когда Фриц принес поднос с завтраком Вулфу в комнату, тот сказал, что я ему нужен, и теперь Фриц не разобьет ни одного яйца, пока не услышит, что я спускаюсь вниз. Апельсиновый сок большими глотками я не пью, поэтому прихватил стакан с собой, поднялся по лестнице, повернул налево к открытой двери в конце коридора и вошел. Босоногий Вулф, желтая гора в пижаме, сидел в своем втором любимом кресле за столом у окна и намазывал малиновый джем на оладью. Я ответил на его приветствие и тут же продолжил:
– Экземпляры «Мотылька, который ел арахис» и «Залпа на рассвете», вероятно, найдутся у издателей, но вот чтобы откопать журналы со стихами Джейн Огилви, наверняка понадобится несколько дней. Вам хватит книг Элис Портер и Саймона Джейкобса или нужны еще и рассказы?
– Особой проницательности для этого не требовалось, – хмыкнул он.
– Нет, сэр. Я вовсе не чванюсь. Просто я голоден и хочу сэкономить время.
– У тебя получилось. Сначала книги. Рассказов, пожалуй, не нужно. Стихи Джейн Огилви вряд ли что дадут, я прочел три из них. Сочинителю стишков нужны только слова для размера и рифмы, абзацы ему ни к чему.
Я глотнул сока и спросил:
– А если они захотят знать, для чего нам нужны книги, объяснять?
– Нет. Не говори. – Он подцепил вилкой кусок оладьи с джемом.
– А если позвонит Харви?
– Сообщить ему пока нечего. Может, позже. Мне нужны эти книги.
– Что-нибудь еще?
– Нет. – Вулф поднес вилку ко рту.
Когда я вернулся на кухню, Фриц уже разбил яйца и взбивал их. Я уселся за стол, взял утреннюю «Таймс» и глотнул апельсинового сока.
– Хорошее дело? – поинтересовался Фриц.
В его понимании хорошее дело не мешает еде, не затягивается настолько, что Вулф становится совершенно невыносимым, и, вероятно, обещает солидный гонорар.
– Так себе, – ответил я. – Все, что нам придется сделать, – прочесть пару книжек. Наверное.
Он поставил сковородку на плиту:
– Эта мисс Боннер задействована в нем?
Я ухмыльнулся. Каждую женщину, переступающую порог нашего дома, он воспринимает как потенциальную угрозу своей кухне, не говоря уже о других наделах, и особые подозрения он питал относительно Дол Боннер. Дол, сокращенное от Теодолинды, единственная женщина в Нью-Йорке, владевшая и управлявшая сыскным агентством.
– Нет, – ответил я. – Вчера она приходила по личному вопросу. Мистер Вулф все названивает ей с приглашением на обед, вот она и хочет, чтобы я уговорил его оставить ее в покое.
Фриц направил на меня ложку:
– Арчи, если бы я умел врать с твоим апломбом, то стал бы послом. Ты ведь знаешь женщин. И тебе прекрасно известно, что женщина с глазами цвета, как у мисс Боннер, и ресницами такой длины, причем натуральными, – опаснейший зверь.
К девяти часам туман в голове рассеялся окончательно благодаря абрикосовому омлету, оладьям с беконом и медом и двум чашкам кофе. Я отправился в кабинет и набрал номер Филипа Харви. Судя по его реакции, еще даже не занялся рассвет. Успокоив Харви и пообещав никогда впредь не звонить ему ранее полудня, за исключением случаев действительно крайней необходимости, я изложил ему, что мне нужно: имена людей из «Бест и Грин» и «Оул пресс», которые не отказались бы сотрудничать. Харви ответил, что никого ни там, ни там не знает, посоветовал обратиться к исполнительному секретарю НАПД и бросил трубку. Замечательный председатель. Когда же я связался с исполнительным секретарем, она пожелала узнать, какого рода сотрудничество мне требуется. Я объяснил, и тогда она пожелала узнать, зачем Ниро Вулфу книги. На это я ответил, что ни один хороший детектив никогда не расскажет, зачем ему что-то необходимо, и если я назову ей причину, то она наверняка будет ложной, и в конце концов извел ее и получил пару имен.