В 1840-е годы, когда в США ширилось движение фурьеристов, Уолт Уитмен был молодым журналистом, сотрудником «Бруклин игл». Он не мог, конечно, не знать об утопическом социализме, но к методам фурьеристов относится с недоверием, считая их эфемерными и непрактичными; он говорил, что фурьеристы «лучше проповедуют высшую доктрину человеческого равенства, нежели реализуют ее на практике»{38}. Позднее, в 50–70-е годы, Уитмен фактически прошел мимо получившего распространение в США марксизма{39}. Сложным было его отношение к рабочему движению. Выходец из трудовой среды, Уитмен не мог не принять близко к сердцу надежды и чаяния тружеников. Ощущал он и ту силу, которую несут с собой пролетарии и фермеры, о чем говорит его ранняя статья «Американские рабочие против рабства» (1847). Сочувствуя трудящимся и их целям, поэт высказывался отрицательно по отношению к революционному насилию, будь то стачки или создание профсоюзов. Видимо, свою антипатию к буржуазному политиканству он распространял и на деятельность рабочих организаций.
Из его бесед с другом и душеприказчиком социалистом Горэсом Траубелом явствовало, что, не одобряя социалистической доктрины классовой борьбы, Уитмен вместе с тем солидарен с высшими, конечными идеалами социалистов. «Я внутренне убежден, — говорил он, — что социализм — это следующий этап, который нас ожидает. Иногда он меня отпугивает, и в то же время он кажется мне нашей единственной надеждой». Отметая упреки в известной ограниченности своих воззрений, Уитмен неизменно называл себя радикалом: «…изымите радикализм из «Листьев травы», и вы думаете, в них останется что-либо стоющее?»{40} Свою гуманистическую программу, устремленную к всечеловеческому, бесклассовому, гармоническому обществу, Уитмен считал более широкой, чем конкретные программы отдельных партий и сект{41}.
Ему, поэту, был особенно близок английский социалист Уильям Моррис (1834–1896), автор знаменитого романа «Вести ниоткуда» с его социалистическим идеалом человека гармонического, освободившегося от порабощающей власти вещей, познавшего радость свободного труда на лоне природы. «Разве все мы в конце концов не социалисты?» — говорил как-то Уитмен Траубелу. Называя себя порой «социалистом», Уитмен имел в виду, конечно, не приверженность к конкретной политической партии и ее программе; это понятие отождествлялось у него с верой в светлое будущее, с тем чувством братской любви ко всем людям мира, которые отличали его миросозерцание.
Впрочем, Уитмен не был теоретиком, политиком и экономистом; его жизненная философия отчетливей всего присутствует в его стихах. А как поэт он тяготел к общечеловеческому, «космическому»; в этом состоял внутренний пафос его творчества. Самый могучий поэтический голос аболиционистской эпохи, Уитмен дал в «Листьях травы» художественное выражение чаяниям, надеждам, а отчасти и иллюзиям широких трудовых масс, которые в канун войны Севера и Юга верили в близкое торжество демократии, в реализацию высоких принципов Декларации независимости и Билля о правах.
Да, Уитмен — певец «американской мечты» как веры в воплощение демократического идеала. Но его «Листья травы», если оценивать их исторически, как провидение будущего, утверждают те нравственно-этические и общественные нормы, которые, мы знаем, достижимы лишь за пределами буржуазного мира. Прав советский исследователь А. Старцев, подчеркивающий, что, «втискивая свой идеал в исторические рамки развития буржуазной демократии» в США, Уитмен его обескрыливал и что в своем стремлении к общественному идеалу поэт в сущности «апеллирует к иному, бесклассовому обществу, к социалистическому порядку»{42}. «Огромной пророческой фигурой при входе в новый мир» называет его Луначарский{43}.
Как гуманист Уитмен не принимал господствующую философию индивидуализма с ее культом борьбы за существование, во имя успеха, возвышения одних за счет других. Не принимал, хотя проскальзывают в его стихах и полемически заостренное самовозвеличивание, и эгоцентрические крайности. Его «Листья травы» — это прежде всего апофеоз счастливого труда многих людей, гимн в честь раскрепощенной личности, сливающейся с природой и становящейся ее хозяином. Стихи Уитмена устремлены к будущему, которое окутано у него романтической поэтической дымкой.