И далее продолжает данный автор: «Монументальное рассчитано на запугивание индивидуального, личного, героическое — на подавление негероического, классическое — на искоренение «нездорового»[376].
Но ведь эти упреки в равной степени можно отнести и к искусству Древней Греции, и монументальным фигурам Микеланджело, и к этическому героизму Христа. Вне этого упрека оказываются разве что герои «мыльных опер», а также «герои» рекламы.
Бесспорно: понимание сущности соцреализма обязательно включает в себя теоретическую критику его превращенных форм. Неразличение соцреализма от его превращенных форм и более того, их отождествление не позволяет понять сущность первого и приводит к интеллектуальному узакониванию второго. И здесь абсолютно прав В. Ванслов, когда говорит по этому поводу следующее: «На самом же деле как ждановцы, так и современные противники социалистического реализма исходят из сведения его к конъюнктурному официозу, к поделкам сервильного типа, к фальшивым, неискренним произведениям. Только ждановцы это делали со знаком “плюс”, а нынешние со знаком “минус”. Но то и другое равно ошибочно»[377].
Десятый. Соцреализм — это сугубо диалектический противоречивый феномен. Подчеркнем еще раз раскрытые в процессе анализа данного метода, противоречия, которые в силу своей имманентности задавали «основное течение» развития метода соцреализма.
— Соцреализм, будучи методом, который, как никакой другой, связан с областью идей, в то же время не может существовать в форме «чистой идеи», не став прежде своей собственной противоположностью (превращенной формой).
— Соцреализм, будучи в своей сущности программным методом, в то же время не может быть выражен в форме некого набора инструкций, правил, установок, в противном случае он превращается в одну из форм «ложного сознания».
— Соцреализм, являясь методом разотчуждения, несет в себе природу всеобщего и потому его выражение недопустимо на языке общего.
— Соцреализм, генетически возникая из классового подхода, как никакой другой, нацелен на диалектическое снятие этой классовости в новое отношение мира культуры.
— Соцреализм, будучи идейно-культурным атрибутом социализма, не поддается прямой пропаганде и идеологическому внедрению без того, чтобы не стать своей противоположностью, своим самоотрицанием.
— Соцреализм, будучи методом, нацеленным на разрешение противоречий, в то же время не может развиваться в среде, «очищенной» от этих противоречий, которые для субъекта творчества (художника, героя его произведений, зрителя) являются предметом и методом, средой и результатом его деятельности, но самое главное — источником его собственного развития.
— Соцреализм, как и любой другой художественный метод, нацелен на «восприятие» читателя, но как особый метод — он ориентирован именно на действие, хотя и в сфере идеального[378].
— С одной стороны, соцреализм должен отвечать критерию «правдивости», а с другой — нести в себе логику опережающего видения действительности[379].
— Будучи методом, несущим в себе идеал освобождения, он в то же время, как никакой другой феномен, испытывал на себе силу господствующего в советской действительности «эффекта отчуждения».
— «Новый человек» (как субъект творческого разотчуждения действительности), будучи субстанцией развития метода, а также «главным героем» (кстати, пришедшим из практики социально-творческой тенденции, проявляемой по-разному на разных этапах советской истории) его искусства, становится, по-видимому, основным объектом активного проявления социальных форм отчуждения, существовавших в советской системе.
Трагичность положения этого субъекта заключалась не в том, что он оказывался под ударами общественных противоречий — в конце концов, здесь не следует забывать о главной сущности этого «Нового человека», о его субъектности, от которой как раз и исходил в добровольной и личностной форме его идейно-этический вызов реальности. Его высокий трагизм исходил из его противоречия: объективно этот «Новый человек» был предельно неотчужден от реального мира (и это было результатом освободительной и потому гуманистической тенденции советской действительности), а субъективно он не мог принимать действительность в существующих формах отчуждения.
376
Гюнтер X. Тоталитарная народность и ее истоки // Соцреалистический канон. СПб., 2000. С. 9.
377
Ванслов В. Да, я за социалистический реализм, но какой? // Избавление от миражей. Соцреализм сегодня. М., 1990. С. 230.
378
Вот как это противоречие представляет В. Тюпа: «Авангардистская установка на «ударное воздействие» при всей своей ориентированности в направлении к читателю, а не к автору (романтизм) и не к герою (классический реализм), диаметрально противоположна классицистической установке «на восприятие». См.: Тюпа В. Альтернативный реализм // Избавление от миражей. Соцреализм сегодня. М., 1990. С. 349.
379
Это противоречие подмечает и В. Тюпа. См.: Тюпа. В. Альтернативный реализм // Избавление от миражей. Соцреализм сегодня. М., 1990. С. 349.